Помятый принц с оторванным от сюртука рукавом, который Эдорр зачем-то тащил с собой, бросился к нам, ожидая, что и рыжая бестия побежит навстречу. И волосы их будут развеваться, и птицы тянуть хвалебную песнь всепобеждающей любви…
Виссенара попятилась, отгораживаясь объёмным подолом:
— Приятель, честное слово, ты этого не хочешь!
— Я боялся, нас разлучили навсегда!
Мы с Мелким услужливо прижались к стенам коридора, не смея закрывать дорогу великому чувству.
— Мужик! Окстись!
— Приди же в мои объятия!
— По-хорошему тебя прошу…
— Любимая!
— Варна!
— Не-не, не смею вам мешать, — смиренно потупилась я.
— Прекрасная Виссенара!
— Мужик…
— О, милая!!!
— Нет!
— Да-а-а-а! — в восторге завопили мы с парнями.
Это случилось. Его высочество Эдорр добежал и отдал себя на волю чувств. Прикрыв глаза и вытянув пухлые губки трубочкой, он потянулся к Вису, Вис — от него, но запутался в юбках, покачнулся…
— Их губы слились в поцелуе, наполненном неудержимой страстью, горячечной нежностью и яростью первой любви. Его руки блуждали по корсету в поисках шнуровки; она чувствовала, как тело предаёт и изнывает от желания…
Мы с Морисом покосились на горняка в суеверном ужасе.
— В книжке прочитал, — со вздохом признался здоровяк. — Заучил вот…