Быстро превращаясь из ухоженных красоток в страшилищ, девицы зверели ещё сильнее. Казалось, Мелкий и Морис легче продираются через вооружённую охрану, чем мы с Висом справляемся с ними.
— Держите себя в руках! — комментировал вор. — Да не меня, себя держите, дамы! Право слово, что ж вы так нетерпеливы! Я мужчина приличный, до свадьбы — ни-ни! Мне запрещают!
Баталия медленно, но верно смещалась в сторону двери. Прыжок, удар, резкий разворот Мелкого — и дверь кухни вылетела с петлями и, кажется, куском стены. Мы ввалились внутрь, и только тогда в коридоре послышалось торжествующее «жи-и-и-ив!». Очнувшийся Эдорр требовал прекратить бесчинства и героически прокладывал дорогу к Виссенаре… Вису…
— О, это любовь! — умилился Мелкий, тычком локтя избавляясь от слишком назойливого стражника, рискнувшего напасть со спины.
— Это диагноз, — пробормотал Морис, схватил сковородку и, рассыпая во все стороны шкварки, со звоном огрел ею чей-то шлем.
— Нет! — Вис спрятался за моей спиной, но в таком объёмном платье, как у него, исчезнуть не получилось.
— Прекратите сражение! Стойте! Виссенара, милая… — распихивал слуг и напуганных поварят принц.
— Что ж ему неймётся! Варна, защити мою честь! Он бросает тебе вызов! — заканючил рыжий.
— И я безропотно ему уступаю! — я отступила в сторону и Когтистая лапка, сообразив, что его сейчас продадут в эротическое рабство просто ради того, чтобы поржать (и друзья не спасут, а ещё и поспособствуют!), рванул к хозяйственному выходу прямо по столам, топча так и не поданный десерт.
Эдорр ломанулся следом, но повис на руках толстухи. Кажется, она таки дождалась своего последнего шанса.
— Виссенара, вернись, я всё прощу!
— Одумайся, ненормальный! Ты снял с меня проклятье своим поцелуем и освободил! Я мужчина!
Вис пересёк кухню быстрее белки, дёрнул на себя дверцу, ведущую в хозяйственный дворик, который мы имели честь лицезреть из-за плеча поварихи на въезде.
— И мы справимся с этим вместе, любимая!
Эдорр шевелил пухлыми губками, шепча обещания дождаться и любить вечно, а безразмерная тётка укачивала его высочество, как ребёнка. Занавеска, из которой он так и не выпутался, исполняла роль пелёнки и верёвки разом.
Но Вис был непреклонен и жесток. Он выкатился во дворик кубарем и, едва дождавшись, пока друзья последуют за ним, подпёр дверь бочонком.
Воровское счастье всё же приносило везение. Как иначе объяснить, что мы без помех выбрались за замковую стену именно в том месте, где бросили свой экипаж, а не рассёдланные лошадки, прикормленные любопытными поварятами, с превеликим удовольствием потянули карету прочь.
— Из-за вас, идиотов, нас чуть не убили! — нашёл крайних Морис, наконец-то избавляясь от опостылевшего зелёненького камзола и идиотской (исключительно с его точки зрения) шапочки с бубенчиком.
Я промолчала. Да, могли бы и убить. Но, если не обманываться, именно сегодня я впервые за долгие годы снова почувствовала себя живой.
Вис поправил порванное и замызганное платье, одёрнул рукава и трагично протянул, глядя в окно экипажа воловьими печальными глазами:
ebooksa