Тигры Редфернов

22
18
20
22
24
26
28
30

— Чего вы их так не любите? У вас же одно общее дело, вы занимаетесь производством чертовой кучи их амулетов, оружия и прочих игрушек, так в чем причина?

Редферн защелкнул замки на чемодане и поставил его под стол Бреннона.

— Это вам. Считайте подарком за спасение моей шкуры. Когда мы встретимся?

— Завтра в девять утра.

Редферн взялся за шляпу и трость. Трость, заметил Бреннон, была та же, которую пироман носил раньше. Тонкое, еле видное кольцо на пальце — тоже. Как он их достал с затонувшей «Арандхати»?

— Как вы? — спросил комиссар. — Как себя чувствует Пегги?

— Неплохо, — так же сдержанно ответил Энджел. — Все еще устала и не очень хорошо спит, но ей намного лучше.

— А вам?

— Почему вы спрашиваете? — подозрительно осведомился Редферн. — Думаете, я свалюсь в обморок от истощения?

— Потому что люди так делают. Потому, что не хочу, чтобы вы пустили прахом все мои усилия по вытаскиванию вас из задницы. Это называется заботиться.

— Но…

— Вы тоже это практикуете в отношении Маргарет. Не так ли?

Энджел не ответил, отвернулся и вышел, не попрощавшись.

20 сентября

На юго-восточном побережье Доргерна было холодно. Дул пронизывающий сырой ветер, в воздухе пахло солью, под ногами хрустела галька. Бреннон пересчитал своих: Лонгсдейл, пес, ведьма, Двайер. Вчера Натан весь вечер тщетно отговаривал детектива от этой глупости, взывая к разуму и чувству самосохранения:

— Ты хоть понимаешь, что тебя могут попросту сожрать?!

— Жены нет. Детей нет, — невозмутимо отвечал Двайер. — Завещание написал.

— Ну куда ты лезешь в твои-то пятьдесят шесть? Неужели на спокойную старость не накопил?

Двайер сжал и разжал кулаки, в которых мог разломить подковы, и задумчиво посмотрел на Бреннона. Комиссар сдался. В самом деле, ему ли указывать другим на возраст…

Редферн прибыл последним и, к счастью, без Маргарет. Натан снова подумал, как пироман отреагирует на появление доргернских консультантов, если даже один вызывает у него ощущения сродни желудочной колике. В деле, которое им предстояло, слаженность работы — это всё, а о какой слаженности можно говорить, если Редферн даже не поздоровался и сразу же пошел прочь по берегу, внимательно его осматривая?

«Сидел бы лучше в своем замке. — Бреннон окинул взглядом побережье. Там и сям из воды выступали каменные клыки рифов. — Вдруг Ройзман тут разбился?»