Тигры Редфернов

22
18
20
22
24
26
28
30

Энджел не ответил, и Маргарет поняла, что с деталями он еще не определился. Но молчание было угрожающим.

Огонь стал гаснуть. Язычки пламени припадали к земле и таяли. К удивлению девушки, зеленый покров холма остался нетронутым, но каждая травинка покрылась тонким слоем пепла. Ночная прохлада понемногу разгоняла жар — Маргарет и не заметила, как наступила ночь. Наконец корабль рассыпался снопом искр, и Энджел сказал:

— Представление на сегодня окончено. Вам понравилось?

— Впечатляет, — признала Маргарет. — На каком языке вы читали заклятие?

— Ну же, девушка, стыдно не знать язык своих предков! Современный риадский происходит от эмнин…

В ночной тиши что-то тонко свистнуло, и в шею Энджела впилась длинная черная игла. Наставник вздрогнул, выдернул иглу и понюхал. Маргарет вскрикнула: в ее плечо вонзилась такая же, и кожа в месте укола мигом онемела.

— Бегите! — хрипло прошипел Энджел и толкнул девушку под тол маэн, себе за спину. — Живо!

Снова свистнуло: две иглы ужалили Маргарет в руку и под ребро. Выдернув иглы, она бросилась наутек, на бегу лихорадочно перебирая в уме все заклинания, которыми можно защититься. Ветки хлестали ее по лицу и бокам, трава скользила под ногами, по телу от плеча, руки и ребер расползалось онемение.

«Левитация!» — слова «Volare mea» вспыхнули у нее в мозгу, но, попытавшись их произнести, Маргарет едва смогла пошевелить губами. Деревья и кусты расплылись в туманные смазаные пятна, вновь стали отчетливыми, до рези в глазах, земля закачалась, как палуба корабля.

— Вол… — выдавила мисс Шеридан. Язык и губы немели. — Вло… лар…

По подбородку побежала слюна. Маргарет с трудом сплюнула и, цепляясь за деревья, потащилась вперед. Она спотыкалась о корни и скользила по траве, которая то и дело норовила вывернуться из-под ног. Зрение то затуманивалось так, что девушка едва различала контуры деревьев, то становилось болезненно резким. Она все пыталась выдавить из горла заклинание, но язык уже окаменел.

— Да чего на него все никак не действует! — вдруг загрохотало у нее в голове на иларском. Маргарет, вскрикнув, сжала виски и свалилась на землю. Кто-то кричал по-дорнгернски, по-иларски, в шуме чужих голосов она на миг различила голос Энджела — короткий рычащий вопль — и поняла, что он еще совсем рядом. Она поползла прочь, под кусты — добраться до города, привести подмогу, связаться с дядей, с мистером Лонгсдейлом, с кем-нибудь…

«Боже, пусть они ничего ему не сделают!» — взмолилась мисс Шеридан.

— Да врежь ему! — в ярости заорал кто-то.

Господи, она все еще здесь! Да когда же она наконец сдвинется с места!

Над ее головой несколько раз сверкнуло лезвие топора, и Маргарет вжалась в землю. Бронзово-смуглый великан с курчавой бородой во всю грудь отшвырнул срубленные ветки. Рядом мелькнул некто в темной куртке. Свет от его фонаря ударил в глаза девушке, и она зажмурилась.

— Эта сучка все еще в сознании, — удивленно заметил тип с фонарем и крикнул: — Девка тоже здесь! Кидж-чи![5] — приказал он. Бородач сунул топор за пояс, подхватил девушку и перекинул через плечо. Мисс Шеридан в отчаянии несколько раз дернулась и ткнула великана носком ботинка. Бородач зашагал к камням, причем двигался в гуще деревьев совершенно бесшумно.

Полянку освещал полощущийся на ветру огонь факелов. Энджел лежал ничком в траве — один человек, придавив его коленом, прижимал к его затылку револьвер, второй обыскивал; Маргарет слабо всхлипнула. Бородач положил ее рядом. Чьи-то руки тут же заелозили по ее телу, и девушка слабо вздрогнула от отвращения.

— Кому-то досталось сладенькое, — хохотнули над ее головой. С нее стащили ремень с зельями и кобурой и с трудом стянули с ее пальца ажурное колечко. Его дал Энджел! Она никогда его не снимала… Маргарет дернула рукой.

— Да какого черта! Когда они уже оба вырубятся! — свирепо рявкнула нечеткая тень на грани видимости и добавила что-то по-мазандрански.