Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами,

Я жажду, любезный принц, чтобы все ваши кавалерийские полки маневрировали так же хорошо, как Ваш полк и полк великого князя, с нашей немецкой точностью и вашей русской живостью. Прочие могут похвалиться лишь последним качеством, но никак не обоими. Я бы желал назвать еще и третий достойный полк, но такой мне не встречался. Из семидесяти эскадронов, которые я видел на маневрах в Полтаве, ни один не был хорошо построен, ни в одном всадник и лошадь не отличались спокойствием.

Не потребуется и месяца работы, дабы исправить эти мельчайшие недостатки в принципах управления армией, иначе говоря, в исполнении приказов. Хотя ввиду их доблести ваши войска могут обойтись и без этого улучшения, но случись так, и они станут еще совершеннее.

Четыре пехотных полка из 4000 штыков дают 16 000 штыков в каждой губернии, коих всего сорок две, и значит 672 000 штыков во всей империи. 2000 сабель в каждой губернии дают 84 000. Вот сколько требуется людей, дабы удержать на ногах такого колосса, как ваш. Раньше он был худ и сух, но с каждым днем все крепчает и тучнеет.

Войска двух губерний, общим счетом 40 000 человек, стояли бы лагерем вместе, разбив 21 стан.

Помимо того множества достойных генерал-аншефов, подтвердивших свою отвагу и военные таланты, например, милейший князь Репнин[1196], отличающийся в то же время всяческими добродетелями, князь Георгий Долгорукий[1197], Текели[1198], славные графы Салтыков[1199] и Пушкин[1200], пылкий Каменский[1201], счастливец Суворов, внушающий доверие, у Вас есть и иные генералы, которые, я уверен, сослужат Вам на войне добрую службу и которые принесли бы много пользы в тех упомянутых лагерях. Нужно бы поторопиться разбить их.

Эти иные генералы таковы: принц Ангальтский[1202], к примеру, Кутузов[1203], меньшой Волконский[1204], Горич[1205], Ферзен[1206], Ваш племянник[1207], князь Сергей Голицын[1208], генерал Спренгпортен[1209], человек крепкого характера. Я имею также самое высокое мнение о генерале Палене[1210] и держу пари, что это будет один из самых блестящих офицеров, какие только есть.

Вот, любезнейший князь, какие размышления внушает мне Ваша дружба ко мне и моя любовь к Вашей славе и славе Вашей империи, которой я от всего сердца интересуюсь и от которой я всякий день получаю знаки величайшего благорасположения.

Князю Потемкину, зимой 1787/88 г., в Новой Сербии, в Елисаветграде[1211]

Бесчисленных даров предивное собранье, Души и гения, и силы сочетанье, За честь готовый в бой, не медлящий помочь, Доверчивый, прямой, потешиться не прочь, Порой задумчив, хмур от мрачных размышлений, — Так милый твой портрет выходит не без тени. Горация[1212] собрат и Греции герой, Что доблесть славила во мраморе хвалой, Как в голове твоей столь многое сохранно? То праздник для меня с тобой быть непрестанно. Ни с кем тебя сравнить ведь невозможно, князь, Ты столько дел вершишь, как будто раздвоясь, Десяток подданных в себе одном явил бы И многим с легкостью ты разом услужил бы. Труды в любой дали тебя не устрашат, Пространства одолеть ты будешь только рад. Но отчего, скажи, овладевают думы Непрошено тобой, навязчивы, угрюмы, Неверием в себя тревожат твой покой И нудят позабыть о том, кто ты такой? Любезный князь, молю, к совету постарайся Прислушаться: любить себя ты не стесняйся. Смотри: еще удар, и сокрушишь ты Серп Османов яростных, идущий на ущерб. Его паши в крови, перед тобою в страхе Начнут твои стопы лобзать, влачась во прахе. Воззри на радость Той, которая в тебе Нашла и друга, и соратника в борьбе. Воззри на юных жен, в восторге слезы льющих, И на племянниц рой[1213], к тебе с любовью льнущих, На друга твоего, кто громче всех громов О подвигах твоих провозгласить готов. Вот будущность твоя. И, хоть мечтать ты волен, О розах, лаврах лишь мечтай, и предоволен Ты будешь, пробудясь от радужного сна Что и в душе твоей, и в мире тишина. Осенено твое пусть будет изголовье Лишь Философией, Искусствами, Любовью[1214].

Принц де Линь Г. А. Потемкину, Вена, 6 декабря 1780 г.[1215]

Любезный князь,

нижайше прошу, будьте мне признательны за то, что не обременяю Вас своими письмами. Если бы Вы получали хоть тысячную долю того, что я думаю и буду о Вас думать всю свою жизнь, Вы бы только и делали, что распечатывали и читали. Смерть императрицы[1216], погрузившая ныне императора в скорбь и замешательство, не позволила мне следить за делом, что интересует меня более всего и что доставит величайшее удовольствие моему Шарлю, который заверяет Вас в своем почтении.

Я, должно быть, прославлюсь благодаря милостям, которых, как известно, Вы меня удостоили. Мне оказывают знаки внимания в тысяче миль от Вашего двора. Гессенский дом, к примеру, упрашивает меня, любезный князь, молить Вас о принятии на службу в равном чине в тот полк, куда Вы пожелаете его определить, принца Эрнста Сакс-Рейнфельса, подполковника, который непременно должен проявить изрядное рвение. Это брат ландграфа, чей отец[1217] некогда служил в России. Он милейший человек. Итак, поручение я выполнил.

Его Величество Император, как мне показалось, столь убежден в Вашей дружбе и столь полон дружеских чувств, внушенных Вами, что я испытал во всех отношениях настоящее удовольствие от беседы с ним на Ваш счет. Он позволил мне подтверждать дружеские чувства с его стороны всякий раз, как я буду иметь честь писать Вам, и я исполняю сказанное с таким удовольствием, которое его отношение к Вам может доставить человеку, столь привязанному к Вам, как я.

Не утруждая Вас ответом мне, соблаговолите, любезный князь, сказать графу Кобенцлю, может ли принц Гессенский надеяться на милость, о которой я Вас прошу. Сообщайте мне время от времени, что Вы меня не забываете, и Вы будете для меня величайшим благодетелем, ибо моя преданность Вам всегда будет достойна безупречнейшей взаимности.

Отдайте ей должное, а также высокому уважению и почтительности, с которыми я имею честь пребывать,

любезный князь,

Вашим нижайшим и покорнейшим слугой, принц де Линь.

Вена, 6 декабря 1780 года.

Г. А. Потемкин принцу де Линю [≥ 13 декабря 1780 г.][1218]

Князь Волконский[1219] являет собой говорящее письмо. Он скажет, мой дорогой принц, как сильно мое к Вам расположение. Прошу рекомендовать его известным Вам лицам. Не забывайте об интересах принца Шарля. Прощайте, остаюсь всю свою жизнь Вашим верным другом.

Кн. Потемкин

Принц де Линь Г. А. Потемкину, Брюссель, 15 февраля 1781 г.[1220]