Коварная ложь

Улыбка на ее лице дразнила меня. Она прижала соломинку к губам и втянула то сладкое дерьмо, которое не нужно было ни мне, ни ей. Я потягивал черный кофе – который, кстати, я бы заказал в любом случае, – проигнорировав то, что она шепнула мне одними губами, развернувшись спиной к остальным, чтобы никто не видел: «Я плюнула в него».

– Сдачу, – потребовал я, протягивая руку. – Я не терплю воровства.

Паника в сочетании с яростью отразилась в ее взгляде. Она порылась в кармане и сунула мне в ладонь две пятерки и немного мелочи. Я сделал вид, что кладу деньги в ее бумажник и кладу его во внутренний карман пиджака, прежде чем повернуться к остальным, игнорируя ее, словно пустое место.

– Как я и говорил, – начал я. Эмери маячила рядом, без сомнения отговаривая себя от убийства с особой жестокостью, – я знаю лишь Кайдена. – Я кивнул ему и продолжил прежде, чем остальные начали представляться. – Но Делайла, которую вы, может быть, знаете как главу юридического отдела, дала мне ваши краткие характеристики.

Эмери села на диван, но Шантилья устроила целое представление, потянувшись, встав и закрыв Эмери собой.

Я проигнорировал их обеих и обратился к остальным.

– Давайте перейдем к делу. Мне нужно что-то темное и белое. Приглушенные тона. Это пляжный отель, но мы хотим оставаться верны своему бренду. Некоторые базовые покрытия и материалы уже были выбраны в соответствии с требуемым функционалом, но каждый отель по-прежнему сохраняет свою индивидуальность.

Шантилья пошевелилась, и Эмери наконец попала в поле зрения. Она сидела, закусив губу и сосредоточенно нахмурившись. Мысль в ее взгляде сделала его необыкновенно живым.

А также проблеск надежды.

Из порочного чувства справедливости я захотел погасить эту надежду.

После того как Рид перешел в старшие классы, мама сделала ему два подарка: дверь в комнату и разрешение все там переставить. У моего брата было эстетическое чувство больного прозопагнозией, так что он возложил всю ответственность на Эмери.

Бюджета моих родителей не хватило бы ни на один элемент декора ванной комнаты «Прескотт отеля», но его хватило на пару банок краски. Я невольно перечислил все, что Эмери сделала с комнатой Рида.

Темный на белом. Минималистичный дизайн. Но она добавила настенную роспись, которая заиграла именно потому, что вся комната выглядела приглушенно. Образы, спрятанные внутри образов. Серые оттенки, сливавшиеся в пятно, но стоило взглянуть на них, каждый раз виделся новый образ.

«Магия», – громко заявила она, представляя нам результат.

Я посмотрел прямо в глаза Эмери и сказал:

– Никаких настенных росписей. Это «Прескотт отель», а не развалины, существующие только для того, чтобы на них мог практиковаться очередной подражатель Бэнкси. Я ожидаю, что вы все отнесетесь к зданию как к одному из отелей сети стоимостью в миллиард долларов, каковым он и является.

У сети «Прескотт отель» был единственный достойный соперник: сеть отелей «Блэк Энтерпрайз», принадлежащая предпринимателю-миллиардеру Ашеру Блэку… и эта компания еще не ступила на территорию Северной Каролины. Я скупил все идеальные объекты недвижимости на побережье, фактически присвоив себе штат.

Откровенно говоря, как выглядит отель, не имело значения. Я мог арендовать аквариум размером с человека и продать места в нем на год вперед, потому что эти комнаты стоили две тысячи долларов за ночь, а люди были запрограммированы на то, чтобы верить – то, что стоит дорого, представляет ценность.

Плюс мое имя гигантскими буквами красовалось на здании. Как и Ашер Блэк, я получил свой стартовый капитал нелегальными путями. Но, в отличие от Ашера Блэка, люди в большинстве относились ко мне как к святому.

В их глазах я не мог сделать ничего плохого: привилегия, которую я не заслужил, но использовал в полной мере, несмотря на мучившее меня чувство вины.