— Вон куда зашло!
— Чистое дело, брат мой! — Зачем-то понизив голос, склонясь над капитан-лейтенантом, полковник сообщил: — Таллин приказано не сдавать. Куда уж! Столько потеряли: и Виндаву, и Либаву, и Ригу. Не знаю, что и осталось.
Гасанов встал. Рослый, прямой, узколицый, он решительно надел фуражку, ступил в сторону двери.
— Разрешите идти?
— Ступай, друг мой. Разыщи на батарее Митрохина. Он передаст объект. — Вдогонку напутствовал: — Держись по-матросски!
Вместе с Додоновым Гасанов расписал личный состав по боевым постам. Баляба и Бестужев, как того и хотели, попали вместе: приписаны к каземату боехранилища. Спускаясь в бетонированное подземелье, где на деревянных стеллажах накатаны снаряды, где длинные цинковые ящики, в которых пороховые заряды хранятся, они долго обвыкали глазом к темноте. Тусклый свет лампочки, питаемой батарейками, высвечивал вокруг пространство метра на полтора-два. Дальше — черная стена подземельного мрака.
— Могилой попахивает, — заключил Бестужев. — Не робей, Антон, здесь осколком не достанут. Ежели саданут прямым — тоже хорошо: ни ноги, ни носа не собрать. Не робей!
— Утешил. Спасибо твоему батьке в шапку.
Три башенных орудия были установлены неподалеку одно от другого. Под каждым вынут мягкий грунт до каменной породы, положены бетонные подушки. Кроме того, что орудие с прислугой защищено бронебашней, перед ним еще и валуны накатаны. Дальше — обрыв метров шестьдесят — семьдесят. Внизу море поигрывает в склизких, позелененных водорослями камнях. Сверху батарея затенена густыми кронами высоких сосен. Маскировка — лучше не придумать. И к жилью, к тесовым домишкам, где разместилась команда, от батареи недалеко. На рослой сосне гнездо оборудовали — что-то вроде корабельного марса, куда сигнальщика-наблюдателя посадили. Телефон ему полевой поставили, отведя шнур в укрытие, вырытое для командира Гасанова. Мало тревожимые противником, начали обживаться, понемногу приходя в себя.
По корабельному обычаю сыграли авральную тревогу. Дежурный по команде Саша Колтунов — плотный, приземистый, тяжеловатый в ходу морячина — засвистел, изображая боцманскую дудку:
— Всех наверх!
Искусный свист получился — все удивлялись, как это у него здорово выходит. Некоторые и раньше были знакомы с Сашиным искусством. На корабле, бывало, соберутся ребята у стола, увлекутся «козлом», Саша их и вспугнет. Делал он это таким образом: слегка приоткроет дверь в кубрик, засвищет переливчато, по-боцмански, прогудит соответствующим баском:
— Выходи строиться!
Матросня так и шарахнется от стола.
Вот и сейчас пошел соловьем выщелкивать. Холера, не Саша! Упрется языком в зубы, завибрирует нижней челюстью — почище дудки наигрывает.
— Все наве-е-ерх!
«Наверх» — теперь значит во двор, строиться на дорожке. Лейтенант Додонов вышел на чистое место, выкинул левую руку в сторону.
— По два… стройся!
Матросы, толкаясь, втиснулись каждый на свое место. Антон встал во второй паре — так по росту выходит, Бестужев — в третьей.
— Равняйсь!.. Смирно!.. Товарищ капитан-лейтенант, — доложил Додонов появившемуся на порожке дома Гасанову, — команда для отправки на пирс построена!
ebooksa