Кодекс монастырской дисциплины, который приписывают святому Василию, содержал не только правила, которые надо было соблюдать, чтобы стать совершенным монахом. В нем подробно и старательно определены также наказания для монахов, виновных в нарушении этих правил. Читая длинный список епитимий, то есть наказаний, помещенный рядом с бесчисленными предписаниями, которым монахи следовали в каждую минуту дня и ночи, мы, может быть, получим возможность подглядеть некоторые тайны их затворнического существования, по меньшей мере, лучше узнаем подробности их повседневной жизни и борьбы за добродетель.
Человек по своей природе так слаб, что не может всегда и вполне быть верен долгу. Монах не избавился от своей человеческой природы, и грех множеством способов по-прежнему старается проникнуть в него. Но когда монах оступается, он не остается один. Устав святого Василия и законы Юстиниана о монахах предписывают виновному покаяние, которое должно не только исправить его и устранить соблазн, но – и прежде всего – стать искуплением обиды, которую он нанес Богу своим грехом. Истинный монах получает огромную пользу от епитимии, которую принимает с радостью и терпит с радостью. К тому, кто его наказывает, он должен испытывать такую же благодарность, как больной – к врачу, который лечит его прижиганиями, надрезами или горькими лекарствами, или как сын к отцу. Игумен же должен соизмерять наказание с тяжестью вины и в большой степени учитывать возраст, физические силы и душевное состояние виновного. Повторять наказания он должен без злобы и гнева: иначе он даст повод считать, что его старание наказать не лишено себялюбия и цель наказания – не только прославить Бога и искупить грех. Настоятель должен ненавидеть проступок, но сохранить братскую любовь к грешнику. Для каждой болезни, которую он желает излечить, он должен подобрать подходящее лекарство: суетное тщеславие лечить упражнениями в смирении, привычку к праздным разговорам – молчанием; бессонные ночи, посвященные молитвам, лечат от долгого сна, ручной труд помогает против телесной лени. В зависимости от тяжести проступка виновный может быть на время отстранен от хоровых молитв, лишен права есть в трапезной или лишен общения с остальными братьями. Выбор наказания и определение его срока святой Василий предоставлял настоятелю. Но как указал он сам, у монахов Каппадокии были каноны о наказаниях, которые устанавливали достойную кару за каждое нарушение устава. Эти каноны были необходимым дополнением к правилам аскетизма и вскоре стали уложением о наказаниях для всех монахов Востока.
Самыми частыми наказаниями в «Епитимиях» архиепископа Кесарийского были отделение от братии или лишение евлогии. В двух случаях виновный был приговорен к посту, в трех – к дополнительной молитве и лишь в одном – к тому, чтобы есть отдельно от других. Следует отметить отсутствие телесных наказаний, которые применяются и сейчас у западных монахов. Восточных иноков так никогда не наказывали, однако устав разрешал то, что не запрещал, и в VIII веке один из величайших константинопольских монахов после своей смерти был удостоен похвалы за то, что его, по его просьбе, били кулаком и давали ему пощечины. Часто случалось, что какой-нибудь монах, более виновный, более смиренный или сильнее остальных чувствовавший тяжесть своего греха, желал такими телесными знаками покаяния свидетельствовать глубину своего раскаяния и молить Бога о милосердии.
Первое из упомянутых святым Василием наказаний – отделение хорошо знакомо нам по большим и малым уставам. Монах, отделенный от братии, во время своего наказания не имел с ней никакого общения: ел один, работал один, и даже плоды его труда нельзя было смешивать ни с результатами работы других монахов, ни с продукцией, предназначенной для использования в монастыре.
Другой вид «мягкого» отлучения, который часто упоминается в «Епитимиях» святого Василия, – лишение евлогии, то есть игуменского благословения. Это благословение произносилось много раз каждый день, с него начинались все богослужения, им завершались молитвы святой литургии и вечерни, а после повечерия, в конце дня, благословение было взаимным: все монахи благословляли друг друга в знак примирения и прощения повседневных обид. Каждый раз еда за столом начиналась и кончалась благословением настоятеля. Монах, лишенный благословения, несомненно, должен был каждый раз уходить из собрания братьев на время евлогии. Это было далеко не так сурово, как полное отделение от общины, но, вероятно, чувствительно для души, особенно для гордых и ранимых душ, у которых сильнее, чем у остальных, развито чувство чести и собственного достоинства. Однако на грубые натуры это наказание, должно быть, скоро переставало действовать, потому что в «Епитимиях», составленных после святого Василия, его уже нет.
Провинностей, за которые устав предписывал полное отлучение, было много, и некоторые из них кажутся слишком легкими и едва ли достойными такого сурового наказания. Отлучение продолжалось целую неделю для монаха, который, не будучи болен, пренебрегал молитвой и изучением псалмов, который без уважения принимал замечания и упреки; который, получая приказы от своего настоятеля, ворчал или противоречил ему; который болтал без пользы или шутил; который не ограничивался ответом «да» или «нет» и добавлял к этому слову рассуждение; который сурово упрекает оступившегося брата за ошибку и радуется несчастью других; который легко сердится на другого брата и потом не просит у того прощения за то, что огорчил его; который не желает простить своего обидчика, кто упрямо продолжает обсуждать строки Святого Писания; кто имеет среди братьев друзей, которые ему ближе остальных, и не исправляется, несмотря на предупреждения; кто, сохраняя злобу против одного из братьев, не примиряется с ним во время причащения; кто знает, что другой брат хочет тайно выйти из монастыря, но не сообщает об этом игумену; также тот, кто говорит плохо о других или, услышав, что другой говорит такое, не мешает ему и не предупреждает настоятеля; кто ходит в тюрьму без разрешения; кто отдает что-нибудь за пределы монастыря или получает что-то оттуда; кто проявляет недовольство, когда его будят для богослужения или чтения; кто, находясь в больнице, меняет себе белье без разрешения санитара; кто пишет или получает письма, поскольку это имеет право делать только настоятель.
А вот за какие проступки «Епитимии» святого Василия предписывали лишение благословения. Если старший по спальне обнаруживал, что кто-то в ней шумит или болтает, но не отгонял его от остальных, он сам лишался благословения. Лишался его и монах, который приносил к столу что-то для себя или для другого, который работал без клобука, который разговаривал без разрешения с посторонним или с другим монахом, который забирал у другого брата или прятал от другого брата какую-то вещь, который не получал благословение в свою очередь, который без разрешения вмешивался в работу другого, который что-то обменивал или дарил, который в день «просфоры» уходил от братьев, хотя его настоятель советовал остаться, который самоуверенно рассуждает о Писании. Так же наказывали монаха, который стирал свою или чужую одежду против воли настоятеля; терял какую-то вещь и, не найдя ее, не сообщал о потере настоятелю; если препятствовал другому брату служить в его очередь; если по его вине другой монах не получал благословения; если его застали за разговором в дверях перед спальнями, за шутками или бесполезной болтовней, если он беседовал с другими в саду, спал там или повторял там псалмы; если он без разрешения входил в будку привратника; если беседовал с посторонними. Простой монах также не должен был создавать неприятностей игумену из-за распорядка дневных работ (исключением были келарь и архигебдомадарий); не вовремя заходить в кухню или в кладовую; заходить в больницу после утреннего посещения или задерживаться в ней без причины; таким же образом наказывали того, кто, назначенный ухаживать за больными, приносил им что-нибудь против воли санитара, и больного, который заменял какую-то вещь на другую, и, наконец, того, кто посылал кому-то или получал мелкие подарки тайно от настоятеля.
Монаха, который не был в трапезной и не объяснил причину своего отсутствия, приговаривали к посту; того, кто пренебрегал молитвой, наказывали тоже постом или, как читатель уже знает, отделением от общины. Того, кто после причащения уходил со службы раньше, чем все получали благословение, и того, кто шутил за столом, приговаривали есть отдельно от остальных. Тот, кто отсутствовал во время чтения «Отче наш» перед сном, должен был продолжать молиться, пока не лягут все. Тот, кто вставал из-за стола против воли игумена, должен был молиться до часа вечерни.
Монахи, впадавшие в плотский грех, приговаривались к покаянию на пятнадцать лет так же, как прелюбодеи.
Но кроме этих сводов наказаний, составленных святым Василием, «этим ярким светом для всего мира», греки имели и много других подобных перечней, составленных в соответствии с потребностями того или иного момента соборами и многими «Отцами Церкви и многими другими святыми и блаженными мужами».
Святой Василий первым подал пример смягчения наказаний для обычных христиан, которые искупали свои грехи добрыми делами. После него святой Иоанн Златоуст, святой Ефрем, Иоанн Постник, святой Никифор, а еще позже Николай Грамматик, все трое – константинопольские патриархи, а также знаменитый игумен Феодор Студит увеличивали или уменьшали суровость епитимий для монахов, определили наказания для многих случаев, которые святой Василий оставил на усмотрение настоятеля, разработали кодекс монашеской дисциплины, уточнив, какое наказание следует за каждую провинность, и, наконец, отменили некоторые епитимии и ввели другие.
Ни в одном из этих положений о епитимиях мы не встретим наказание лишением благословения: оно уступило место новым наказаниям, которые часто применялись в более поздних канонах: стоянию на коленях и лишению всей пищи, кроме хлеба и воды.
Но какими бы ни были вид и тяжесть наказания, в течение столетий провинности были одни и те же. Святой Василий так хорошо знал слабость человека и знал, какие оплошности и проступки совершают монахи во все времена, что его кодекс наказаний был основой и образцом для всех последующих.
У святого Иоанна Златоуста его каноны, касающиеся монахов, выглядят так, словно взяты из типикона какого-то монастыря. В них яснее, чем у святого Василия, сказано о различных прегрешениях против плоти, об обстоятельствах, которые к ним приводят, и о том, какие грехи заслуживают одинакового наказания. Монахов, носящих великую одежду, наказывают иначе, чем носящих только малую. Впервые появляются специальные наказания для монахов, плохо исполняющих свои обязанности. Канонарх, который небрежно относится к исполнению псалмов и из-за лени укорачивает богослужение, должен был провести пять дней на хлебе и воде и пятьдесят раз преклонить колени. Если он не соблюдал точно предписанное время, если не заботился о книгах, если забывал день памяти какого-нибудь святого, он проводил на хлебе и воде пятьдесят дней. Если повар выполнял какую-то часть своей работы небрежно, без веры в Бога и страха перед Ним, его лишали вина. Если же он оставлял ненакрытым какой-нибудь из доверенных ему сосудов или оставлял их ненаполненными, его сажали на хлеб и воду.
В этих сборниках епитимий видна тенденция к усилению наказаний, и похоже, что она очень заметна. Почти всегда за проступок назначены сразу несколько наказаний. Например, монаха, который ударил другого монаха, отделяли от общины на сорок дней и сажали на хлеб и воду. Того, кто за столом шутил или выражал недовольство поданными кушаньями, заставляли сначала есть отдельно, потом читать 50-й псалом, стоять в трапезной и пятьдесят раз встать на колени. Сохранились все наказания, введенные святым Василием, кроме лишения благословения, и к ним были добавлены стол кающихся в трапезной, частые коленопреклонения и пост на хлебе и воде.
В конце VI века другой константинопольский патриарх, Иоанн Постник, тоже написал руководство по наказаниям для монахинь и монахов. Но он довел до крайних пределов ту снисходительность к мирянам, которую начал проявлять еще святой Василий. Иоанн значительно сократил сроки покаяний за тяжелые грехи. Под тем предлогом, что святой Василий не установил точно длительность поста или всенощного бдения в наказание за такие грехи, он сократил срок наказания за прелюбодеяние для девиц, давших обет невинности. Теперь оно продолжалось год, если виновная, кроме нарушенного обета, соблюдала обет воздержания от вина, два – если воздерживалась от вина и масла (растительного), три, четыре или пять лет – если соблюдала обет не есть ни рыбы, ни яиц, ни сыра. Можно также предположить, что введенные этим патриархом смягчения именно тем, что были слишком велики, сыграли большую роль в общем ослаблении монашеской дисциплины в Константинополе.
В начале IX века святой патриарх Никифор и позже, в конце XI века, другой патриарх, Николай Грамматик, каждый раз громко возмущались, когда говорили о множестве душ, который сбила с верного пути и подтолкнула к греху необдуманная мягкость этого руководства по наказаниям. Первый из этих двоих, святой Никифор, пытался противодействовать этому всеобщему расслаблению. Его добродетели давали ему право на эту благородную и отважную попытку, к тому же он нашел себе для нее ценнейшего помощника – Феодора Студита, самого знаменитого монастырского настоятеля той эпохи.
В канонах Никифора действительно есть много правил и указаний о покаяниях, которые относятся к монашеской жизни. Кардинал Питра (известный французский богослов и историк церкви, живший в XIX веке. –
Во время поста Святых Апостолов и поста Святого Филиппа монахи должны были есть только раз в день. Те, кто принимал монашество из страха перед военной службой, должны были в качестве епитимии выдержать три поста. Тому, кто был лишен причастия или одержим злым духом, запрещалось благословлять еду, стоящую на столе. Ни за какую провинность игумен не мог запретить монаху носить клобук или прогнать монаха из монастыря. Но если монах желал добровольно снять с себя священную одежду и не желал исправиться, нельзя было ни принимать его в монастыре как гостя, ни есть вместе с ним, ни здороваться с ним, даже если он остался православным. В другом случае святой Никифор, отступая от монашеского закона воздержания, велит давать мясо тяжелобольным монахам, если те просят об этом. Тем, кто нездоров, он разрешает во время поста употреблять вино, растительное масло и вареные овощи, а путешествующим есть сыр в Сырную неделю. Игумен или духовник мог освобождать от поста в среды и пятницы и разрешить растительное масло и вино во время постов.
Монахи, занимавшиеся ручным трудом, должны были в девятом часу съедать немного хлеба и ужинать вечером, но им не разрешалось употреблять вино и растительное масло. А для провинившихся монахов святой Никифор возродил те епитимии, которые мы уже часто упоминали, – коленопреклонения, питание только водой и хлебом, отделение от общины и другие. Но, исключая эту важную оговорку, в остальных случаях монахи, наказанные епитимией или иным запретом, должны были есть и молиться вместе с остальными и так же, как они, допускались к благословению, освященному хлебу и исповеди.
ebooksa