– Да. Он сидел вместе с Бобби, они пили пиво, а я извинилась и пошла в ванную. Только мыться не стала. Просто включила воду, чтобы они ничего не заподозрили, а сама приоткрыла дверь и стала слушать.
Клаудия медленно покачивалась в кресле в такт своему повествованию. У меня возникла уйма вопросов, но я не решался ее перебить.
– Гэри рассказывал, как только что убил Микки и Крисси, а еще Миккину мать. Во всех подробностях. Плакал, говорил, что это придумал его брат Таддеус, что он заставил его, иначе обещал застрелить. Трещал без умолку, будто пытался все это из себя выплеснуть.
У меня, кажется, отвисла челюсть – так я был удивлен. Выходит, Гэри наутро после убийства приходил к Бобби?
– Потом, когда он ушел, – продолжила Клаудия, – я была в ужасе, ведь он был у нас сразу после тех кошмарных событий. Той ночью я не могла сомкнуть глаз – все боялась, что если он вспомнит, о чем рассказывал Бобби, то поймет, что я их подслушивала, и расправится с нами обоими.
С каждым словом она грустнела все больше, и мне стало не по себе от того, как сильно затронули ее воспоминания, которые Клаудия старалась похоронить как можно глубже. Мне не хотелось разыгрывать из себя психиатра-любителя, еще и с психически больной женщиной, однако как писатель я обязан был ей помочь, чтобы она преодолела страхи и вывернула свое прошлое наизнанку.
Я затаил дыхание, стараясь не выдавать волнения. Наконец-то, два года спустя, я увидел связь между Левингдонами и Клаудией.
– Что вы сделали?
– Заглянула в астрологический прогноз.
– Помните, что там говорилось?
– Что это хороший день для начинаний.
– О как!
Она рассмеялась и повторила за мной:
– О как!
– Вы не выдумываете?
– Нет, я точно помню.
– Какой именно астрологический прогноз вы смотрели?
– Сидни Омара. Для Близнецов.
Я кивнул.
– Хорошо, Клаудия. Продолжайте.