– Что она вам сказала?
– Много чего…
Однако Левингдон снова демонстративно отодвинул бумагу с отказом от прав.
Макменеми махнул рукой.
– Не хотите, не подписывайте. Ваша жена и без того уже все нам рассказала про Убийц с двадцать вторым калибром и кто они такие на самом деле…
– Вот черт! – выпалил Левингдон и заплакал.
В эту минуту Стекман решил привести в комнату для допросов Делайн Левингдон. Он уже понял, что в их браке главную скрипку играет именно она. Если Делайн велит говорить, Гэри сдаст и себя, и брата.
Она вошла в комнату, сквозь слезы улыбнулась мужу и спросила, можно ли его поцеловать. Уомелдорф разрешил, и она бросилась Гэри на грудь, громко рыдая и всхлипывая:
– Милый, я так тебя люблю!
Детективы оставили их наедине. Микрофоны записывали каждое слово в комнате. Делайн прошептала:
– Меня в чем-то обвиняют?
– Я им про тебя ничего не сказал, – так же шепотом ответил Гэри.
Когда детективы снова зашли в комнату, Делайн сидела у Гэри на коленях и жадно его целовала. Затем встала, поправила юбку и села на стул рядом.
Макменеми снова достал бланк с отказом от прав.
– Что ж, давайте продолжим в присутствии вашей жены. Мы с ней уже поговорили, пусть она сама расскажет вам подробности нашей беседы… Но прежде чем задавать любые вопросы…
– Вот. Надо подписать. Сами знаете, – добавил Уомелдорф.
– Дайте ручку… – попросил Гэри.
– Они сперва должны прочитать вслух, Гэри, – напомнила Делайн.
Права зачитали, Гэри наконец подписал бумагу, и тут Макменеми заметил, что Делайн буквально трясется.
– Вам нехорошо?