— Что вы хотите от меня, Папа Понедельник? — Спросил чернокожий страдалец.
— Ну, как чего. Снять вас и козу в качественном домашнем порно. Вы как? — Спросил Папа Понедельник деловито. Лумумба оторопел лишь на миг.
— Куда ехать? — Спросил он.
— Да куда же вам с ножкой-то больной ехать… Козу я привезу в палату, — сказал Папа Понедельник.
— Еще лучше, — решительно сказал Лумумба.
— Странные у вас фантазии, господин Лумумба, странные, — задумчиво проговорил Папа Понедельник, — с искалеченным коленом и мечтать о видео с козой? Вы не думали показаться врачу? Это явно какое-то скрытое противоречие. В душе.
— Если считаете нужным, покажусь завтра же, — Лумумба понимал ситуацию почти верно. Для него Папа Понедельник уже ушел за грань людей обычных, но замашки, людские замашки еще оставались — злость, жестокость, желание унизить и посмеяться. У тех, в ком есть такие желания, можно найти местечко, куда нажать — в этом Лумумба был уверен.
— Ладно. К делу. Вам придется вернуться в строй, господин Лумумба. Уехать домой я вам не дам, расстояние роли не играет, — голос Папы Понедельника стал спокоен.
— Когда? — Так же спокойно спросил Лумумба.
— Вчера. Считайте, что вы уже в строю. Вам удивятся. Сейчас началось брожение и бега. Вам удивятся, но и обрадуются. Поверьте мне. Но. Если вам не поверят — вы понимаете, что с вами будет? Да. Уверен. Так вот, пусть поверят. Что вы жадный негр, что вы хотите замолить грехи перед организацией, что… Что хотите. Вам должны поверить. Когда вы дадите мне столько, сколько мне надо, я даю вам слово — вас я отпущу.
— Что вам именно нужно, Папа Понедельник? — Думать о легенде предстояло потом, эта мысль Лумумбу, как человека неглупого, несильно пугала.
— Информация. О самых крупных сделках по вашему профилю в этом городе. Область, столица, другие города меня не интересуют. Еще. Детское порно. Кто снимает. Кто ищет детей. Кто продает. Трансплантирование органов — вся сеть, все, что сможете узнать. Чем раньше вы мне дадите то, что мне нужно, тем быстрее вы вернетесь домой. Вы же не идиот, чтобы оставаться тут, полагаю?
— Я был идиотом, когда влез в этот бизнес, Папа Понедельник, — вздохнул Лумумба.
— Врете, надеясь понравиться, Лумумба. Это некрасиво! — Сухо сказала Папа Понедельник, и Лумумба облился холодным потом, — некрасиво, Лумумба. Но мне это нравится! — Папа Понедельник рассмеялся и нажал «отбой». Лумумба упал на подушки и закурил. Думать, сопоставлять и решать он был пока не в состоянии.
…Предложение было из тех, от которых не отказываются, если не рвутся на тот свет. Местный ковен приглашал Рамона на встречу. Нет, приглашение принес не маленький домовой и не низший демон, не полыхнули по стене огненные буквы, не возговорило зеркало — просто сидя в мастерской, Рамон понял, что его приглашают на встречу.
В Ничто и в Нигде. Это место нельзя было бы классифицировать на языке человеческом, да и сами присутствующие, вернее, физические их оболочки — молодые и старые, мужские и женские, преспокойно оставались в своих привычных местах — дома. Тело Рамона так и осталось в его мастерской, со стороны (если бы мог кто увидеть его со стороны), он просто дремал, или очень глубоко задумался. А что пульса нет — ну, мало ли. Выключил…
Место встречи в Ничто и Нигде не удалось бы описать и на языке Рамона. Ассоциация, пришедшая ему в голову, была проста — он стоял на неосвещенной сцене, а перед ним, черной дырой портала и неосвещенного зала, сидел полный зрительный зал. Рамон ощущал, как десятки глаз — или того, что в этом мире служило глазами, ушами и прочими атрибутами восприятия — изучают его и мигом кинул на себя самую глухую защиту — один из подарков Серого Шута, которому до сего дня он никак не мог найти применения.
— Как прикажете к вам обращаться? — послышалось во тьме. Если бы это было сказано посредством голосовых связок, то это был бы спокойный, доброжелательный, низкий голос человека, давно уже шагнувшего за рубеж средних лет. Легкий шелест в зале… Нет, чушь. Но все же…
— Вы желали бы знать мое настоящее имя и фамилию? — Осведомился Рамон. Он понимал, что ирония или что-то подобное тут исключены. Но уступать тоже нельзя. Нужно разобраться с ковеном раз и навсегда и так, чтобы его поняли — поняли и не ополчились против. Таких врагов наживать нельзя даже ему.
— Разумеется, нет, — отвечавший тоже был предельно серьезен, хотя и не утратил благодушия, — просто «Папа Понедельник», как мы полагали, у вас идет для работы с теми, кем вы… ммм… Занимаетесь.
ebooksa