Колька зашел в стайку и тоже покачал головой. Навозу под ногами наросло столько, что корова задевает рогами за перекладины крыши.
Впрочем, он особенно-то не удивлялся: знал — управляться с хозяйством некому. Мать с трудом по избе ходит. Плохая стала, совсем ослабла. Каких-то полгода не видел ее Колька, а как изменилась… Отец? Он заявляется домой от случая к случаю. Да и какой из него работник? Тоже старик. Правда, есть еще три брата — Андрей, Никита и Сергей. Никита и Сергей живут здесь, в родном колхозе, но у них свои семьи, свои хозяйства. Снохи приходят, чтобы подоить корову, принести воды, помыть пол. А большего с них не спросишь. Не хватало еще, чтобы бабы забрались на крышу сбрасывать снег. Братья-то, конечно, могли бы, но им, видно, некогда.
Назавтра, сразу же после приезда, Колька целый день расправлялся со снегом. На второй день принялся за навоз. Бросает его через плетень на огород, а солнце греет ласково, поют скворцы. Уселись на самой вершине тополя, и один перед другим так щелкают, так свищут, что, кажется, совсем изойдут песней…
Вспотев порядком, Колька втыкает в навоз вилы и неторопливо выходит на улицу. Здесь под самыми окнами дома стоит гусеничный трактор. Новый, прямо с завода… В МТС ни одному молодому трактористу не доверили новый трактор, а вот ему, Кольке Белендину, доверили. Доверили потому, что он еще раньше был знаком с машинами, окончил десятилетку и на курсах учился лучше всех. Вот рассказать бы обо всем этом Клаве Арбаевой. Да по всему видать, Клава не очень интересуется его делами.
Не отрывая ласкового взгляда от машины, Колька заходит то с одной, то с другой стороны, садится в кабину, потом открывает капот. Еще день-два — и в поле… Не мешает лишний раз все проверить, чтобы не опозориться, не ударить в грязь лицом. Он всем докажет, как умеет работать.
На второй день после Колькиного возвращений приехал домой отец.
Спешась, старик долго любовался поблескивающим свежей краской трактором и впервые за все время назвал сына не Колькой, а Николаем. А когда они уселись на ступеньке крыльца, Сенюш достал из кармана старый кожаный кисет, набил трубку, потом протянул кисет сыну.
— Закуривай. Ведь куришь?
Колька покраснел и сказал:
— Курю, только у меня папиросы.
— Кури свои папиросы. Нечего теперь таиться. Не маленький.
И Колька впервые за свою жизнь закурил в присутствии отца.
Подставив ласковому солнцу лица, они долго сидели на ступеньке. Старые, но еще зоркие глаза Сенюша сразу отметили все сделанное по двору сыном. Сенюш довольно щурится. Приятно за такого молодца. Последний встал на ноги… Теперь можно и умирать. Э, зачем умирать? Вот женить надо Кольку. Молодая хозяйка нужна в доме, ох как нужна.
— Мать-то совсем ослабла, — говорит старик, вынув изо рта трубку. — Видит плохо.
— Да, — с тяжелым вздохом соглашается сын, — плохая…
Для приличия и важности старик помолчал, пососал трубку, а потом, как бы между прочим, сообщил:
— А Клава-то Арбаева дояркой поступила, вместе с Марфой Сидоровной… Хорошо, говорят, с делом справляется.
— Слыхал, — буркнул сын.
Старик скосил на него глаза и продолжал:
— Недавно на правлении выступала. Ух, как резала! Все правильно. Хорошая девка…
ebooksa