Возможно, он зря не поехал с Олегом? Он, слышно, разворачивает дела. Вот и в газете недавно писали о нем. Нет, он, Игорь, и здесь станет настоящим зоотехником. Непременно! Сегодня все было хорошо, если бы не чертяка бык. Рявкнул тигром. И главное — так неожиданно, что Игорь вздрогнул, попятился. Девушкам-дояркам только того и надо — захихикали. И даже управляющий снисходительно улыбнулся.
Савраска, предоставленный самому себе, спешил под крышу, в стойло. Сани закатывались, кренились, а Игорь, не отрывая взгляда от звезд, продолжал думать: «Колька, говорят, из армии пришел. Они там рядом, каждый день встречаются…» Сани с разгона влетели в грязь. Под полозьями захрустело, точно поджаренная корка, потом зачавкало, а через несколько секунд со скрипом заскребло, да так противно, что Игорь весь передернулся. А Савраска пыхтел, тужился, стараясь скорее достичь центральной усадьбы.
Услышав далекий лай собак, Игорь весь встряхнулся, точно хотел выгнать из себя зябкую дрожь. Сейчас он сдаст коня — и в столовую.
«Ох, Иваныч, умаял ты конягу. Вишь, в мыле весь, — непременно скажет ему конюх Аксеныч. Иначе старик не может. Бывает, что конь совсем не устал, весь сухой, но Аксеныч все равно сокрушается, с охами и вздохами трет коня жгутом сена.
Аксеныч крупен в кости, сутул и так зарос буйными цвета вара волосами, что виднеются лишь глаза. Почти весь зрачок левого глаза закрывает пленка бельма, но правый хотя и линялый, а бойкий, светится будто уголек в золе. Зимой и летом на Аксеныче кожух. Он так обшарпан, замызган, что невольно появляется мысль: «Кто из них старше, кожух или его владелец?»
Недавно из случайного разговора со старухой уборщицей конторы Игорь узнал, что у Аксеныча два сына, «люди степенные, самостоятельные». По их настоянию Аксеныч лет пять назад ушел на пенсию, но вскоре вернулся на конюшню. Днюет и ночует там.
Игорь не ошибся — с дедом произошло все почти так, как он и думал, только к привычным уже словам дед, хлопоча около коня, добавил:
— Говорил — в седле. Теперь самый раз верхи.
Игорь молча вышел из освещенной конюшни. В темноте споткнулся о что-то, кажется, об оглобли саней, больно зашиб ногу. «Верхи!.. — озлобленный, передразнил он Аксеныча. — Знает, наверное, что не могу, потому и долбит. Питекантроп!»
Когда они были на последней практике в совхозе, Олег предложил съездить верхом на отделение. Сам он ловко вскочил на коня и оттуда поторапливал Игоря: «Давай, давай! Да не с этой стороны. Слева надо!» Игорь и слева не мог прыгнуть на невысокого полусонного мерина. Он подвел коня к пню. Пока сам взбирался на пень, конь, соблазнясь травой, отошел. Олег хохотал до слез.
«Надо научиться, — думал Игорь, шагая в темноте к чайной. — Уведу коня за усадьбу и там научусь. Обязательно!»
Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что только ахнешь…
Игорь ждал, когда подадут глазунью и пирожки. В небольшом квадратном зале было тепло и, пожалуй, уютно, если бы не проезжие шоферы. Заняв весь передний угол, они, чумазые, в лоснящейся одежде, «заправлялись» так энергично, что стоял невообразимый гвалт. Официантка несколько раз пыталась урезонить их, но они сводили все к шуткам и продолжали свое.
— Да посмотрите, что со скатертью сделали!
— Э, дорогуша, мы вот всю дорогу в мазуте, а ничего, и жены не обижаются, и на стороне, случается, ухватываем.
Официантка отступилась, и сейчас же до Игоря долетели крепкие соленые слова. Игорь сжал тонкие губы, опустил голову. Его взгляд упал на чешские ботинки. Будто они и не его. Под грязью не видно даже крупных блестящих застежек. За отворотами узких брюк тоже грязь. И всюду сенная труха нацеплялась. Игорь подумал о том, что в распутицу здесь все ходят в сапогах. Хорошо, пожалуй, то, что удобно. И ему надо сапоги. И брюки толстые, чтобы не продувало.
После приятного совмещения обеда с ужином Игорь почувствовал, что мороз окончательно расстался с его телом. Настроение улучшилось. Он с наслаждением затянулся сигаретой, отхлебнул крепкого горячего чая.
— Давайте выметайтесь! — кричит на шоферов Тамара. — Рассчитывайтесь и уезжайте! Закрываем. Налижутся, а потом аварии всякие. Людей гробят, сами садятся.
— Тамара, — позвал Игорь.
Она подошла, вынула из кармана передника блокнот. Алая краска на губах слиняла, лицо серое, завялое.
ebooksa