— А почему я не должен? Плохо ты обо мне думаешь, Валерий Сергеевич. Даже обидно.
Валерий Сергеевич смущенно хмыкнул, а Кузин справился, почему он один в доме, и, взяв от стены стул, сел, пригладил ладонью редкие волосы около ушей и на затылке, потом, спохватись, достал из нагрудного кармана пиджака коротенькую расческу в футляре.
— Сердце, значит?.. — Кузин дунул на расческу и вложил ее в футляр.
— Сердце, Степаныч.
— Да… А я, значит, со вчерашнего дня тут околачиваюсь. Побыл в райкоме. Ковалева встретил. Пообедали с ним, и домой навострился. Э, думаю, негоже, чтобы больного не проведать.
Хвоеву не терпелось узнать новости.
— Как там, Степаныч? Ковалев что говорит? Плохо у него?
— Да нет, не жаловался. Я вот насчет семян хотел.
— Подожди, Григорий Степанович. Чуть легче станет — приеду. Разберемся… Как Ермилов?
— А что, Валерий Сергеевич, я вот чем больше к нему приглядываюсь, тем больше диву даюсь. Такие чудаки очень нужны для жизни. Без них просто невозможно. В любом деле они незаменимы. Вот мой Ермилов не только там что — о еде забывает. Иной раз жалко смотреть — еле ноги волочит. Спрашиваю: «Обедал?» Он глядит на меня и молчит. А по глазам видно — мысли его далеко, чего-то додумывает. Я свое твержу: «Сергей, ты ел или не ел сегодня? Ведь уж вечер». А он так сердито: «Не знаю, не помню! Да и не в этом суть». Затащу его к себе, подморгну старухе. Та что есть в печке — все на стол мечет: А он то книгу с этажерки схватит, то в блокнот что-то пишет. Вскоре после твоего последнего приезда перевел его на другую квартиру. К бабенке пристроил. Разведенка, молодая, смачная. Мальчишка у нее лет двух. Думаю, пригреется… Да где там! Бабенка как-то даже обиду выразила. Подсунул, говорит, какое-то чучело, никаких чувств нет в нем.
Хвоев заулыбался.
— Холостой выстрел получился?
— Холостой… — Кузин хохотнул, хлопнул ладонью себе по колену. — А все одно, Валерий Сергеевич, оженю, чтобы он осел у нас насовсем.
Улыбка сошла с губ Хвоева.
— Это хорошо, Степаныч, что ты так. О таких людях надо заботиться.
Кузин смущенно крутнул головой и подумал: «Ишь как подъезжает… Будешь заботиться, если нагонял за него. Оно следовало, конешно».
— Только ты, Степаныч, не перехлестни. Племя одержимых бесхитростное. Значит, и с ними надо без хитростей. А то напялишь на человека такой хомут… Время придет — он сам найдет себе пару. Жена ведь — это не только обед или ужин.
— Нет, Валерий Сергеевич, я аккуратно, с разбором. А самому ему ни в какую не ожениться, право слово… Если бы вот Клавку, Марфы Сидоровны дочку. Очень подошла бы. — Кузин засунул руку в карман пиджака, чтобы достать банку с махоркой, но покосился на Валерия Сергеевича и не достал.
— Я вот Ковалева в гости к себе позвал, силоса хочу немножко одолжить ему.
— Силоса? — от удивления Хвоев приподнялся на локте. — Откуда у тебя лишний силос?
ebooksa