Тонни пожал плечами.
— Они-то ладно. Может быть, они были не так и чисты. Но есть у нас порядочные люди. И они боятся.
— Ты боишься?
— Конечно. Я всегда боялся, например, этого болвана Рене Миллса. Я боюсь таких, как он.
Я понизил голос:
— Но-что с ним произошло, Тонни? У него вдруг появились деньги, каких никогда не было, а он ведь не настолько умен, чтобы мог их сам заработать. Он же был низкопробный жулик. И никто не дал бы их ему за просто так.
Тонни обежал глазами заведение, прежде чем ответить.
— Знаешь, что я думаю? Он держал кого-то в кулаке и доил его. Он ожидал еще денег. У него все было устроено.
— Да?
— Даже лучше. Я тебе скажу вот что, Джо. Этот Рене, он не ложился спать всю ночь, смотрел телевизор или играл в карты. Все время. Свет у него никогда не гас, как будто он боялся темноты. Потом вдруг — раз, и свет перестал включаться, когда стемнеет. Он приходит и уходит, но свет никогда не зажигается, а если и зажигается, шторы всегда задернуты, чего раньше никогда не бывало. У него там кто-то был, это точно.
— Прятал кого-то?
Тонни пожал плечами так, что пожатие это длилось не меньше трех секунд.
— Кто знает?
— Маловероятно. Какой болван рискнет довериться Рене?
Тонни презрительно выпятил губы:
— А если ему больше некуда деваться?
— Но Рене?
— Как бы то ни было, он выпер Нойзи Стаццио, не так ли? Нойзи был зол, как черт. Столько лет он жил вместе с Рене и платил почти по всем счетам, потому что боялся его. А теперь Рене его попер. Как тебе это нравится?
— Как мне это нравится? — повторил я. — И Рене чувствовал себя совсем неплохо, когда его кокнули?
— Конечно. Он был на коне. В этом вся загвоздка.