Бродвей: Бродвей. Мой собственный. Мания

— Пусть это тебя не беспокоит.

— Но ты же обещал мне помочь, — напомнил ему Дик.

Лорд Уильд беспокойно заерзал на стуле.

— Неужели ты не можешь обойтись без меня? — жалобно спросил он. — Что случилось опять?

— Ничего особенного. Всего лишь маленькое убийство. Это тебя интересует?

— Что? — переспросил Томми, внезапно бледнея. — Убийство? Кого убили? Кто?

— Кто убил, мне неизвестно. В противном случае я не сидел бы здесь с тобою и не слушал бы твою болтовню.

— Что случилось? Убийство произошло у тебя? Или у Деррика? Господи, почему я не пришел сюда еще вчера, как и предполагал?

— В следующий раз я не забуду заранее прислать тебе приглашение пожаловать на убийство, — насмешливо заметил инспектор. — Знаешь ли ты, что я ревную к тебе?

— Знаю, — ответил, улыбаясь, Томми, — но на войне и в делах любви все дозволено.

— Еще одно слово, и тебе суждено будет распроститься с жизнью!

— А теперь послушай, что я тебе расскажу. В тот самый вечер, когда ты возвратился в Лондон, я еще раз поехал в Богнор. И, как обычно, мне повезло: я встретил ее. Она сидела у окна и, увидев меня, спустилась вниз. Я вообще не строю никаких иллюзий относительно моего успеха у женщин, но на сей раз, увидев ее, я искренне обрадовался — столь очевидно было, что она меня поджидала.

— Я знаю, какой ты нахал. Должно быть, ты попросил ее спуститься вниз!

— Да, она совершенно верно истолковала мое движение рукой, — продолжал рассказывать невозмутимо-спокойный влюбленный.

— Неужели ты настолько лишен такта, что решил поставить ее в смешное положение перед всем Богнором?

Но, по-видимому, сегодня Томми готов был выслушать любое замечание.

— К сожалению, я не смог долго уделять ей внимание, но все же я оставил ее в приятном сознании, что близ нее имеется рыцарь, заботящийся о ней.

— В котором часу ты прекратил свою рыцарскую деятельность и снова возвратился в город? — осведомился Дик, с замиранием сердца ожидая ответа своего друга.

— Примерно около двенадцати. Я надеялся, что еще повидаю ее, потому что заметил, как она опускала жалюзи; она тоже заметила меня и кивнула мне на прощанье.

— Слава Богу!