Пепел и пыль

Моя девушка. Я забыл, как ее звали. Худая, с торчащими бугорками грудей, едва различимыми под пушистым свитером, заканчивавшимся над столь плоским животом, что на нем можно было бы расставлять рюмки. Короткие, будто шерсть, черные волосы и пустой взгляд серых глаз.

Она прижалась ко мне всем телом. Я вежливо ее обнял и не менее вежливо поцеловал в губы – жаждущие, влажные, тотчас открывшиеся и вооруженные не менее подвижным, чем разозленная змея, языком.

Ее рука внезапно оказалась между нами и начала мять мои брюки.

– Идем… – простонала она. – Идем запремся в кабинке.

В кабинке не было следов крови. Она сияла сталью, будто карцер, но дверь была открыта.

Открыта – а когда я сюда входил, все двери точно были закрыты.

Обхватив руками голову девушки, я слегка отклонился назад. Она раздвинула губы и облизала их кончиком языка.

Я впервые увидел ее при резком полном свете.

И едва не закричал.

Я быстро отпрянул, чувствуя, как бледнею и как внезапная электрическая дрожь пробегает по лицу, бедрам, спине.

Казалось, ее кожа вдруг стала прозрачной, будто туман или муслин, нездорово светящейся, словно присыпанной мукой. А изнутри желтым костяным цветом просвечивал отвратительный разложившийся череп, глядя черными дырами глазниц.

Маска смерти.

– Что случилось? – спросила она шепотом, явно испугавшись. – Я тебе не нравлюсь?

Словно оцепенев, я присел на стальную крышку, в которую были вделаны умывальники. Собственно, девушка уже мертва. Она стояла на краю могилы, ее смерть была вопросом времени. Недолгого времени. Господи, сколько ей лет? Двадцать?

Трясущимися руками я свернул самокрутку, рассыпая мелко нарезанный табак, и молча спрятал пачку в карман пиджака. Зажигалка скользила в руках.

– Послушай, – сказал я, преодолевая внезапно возникший комок в горле. – Послушай меня внимательно. Иди к врачу, поняла? Завтра сразу иди к врачу. С самого утра. К частнику.

Я достал несколько банкнот и сунул ей в руку. Она, остолбенев, уставилась на меня.

– Ты знаешь… – прошептала она. – Ты это видишь… Откуда?

А потом она сжалась в комок, осела на кафельный пол и расплакалась. Громко и отчаянно, разрывая мне сердце.

– Я думала, ты такой же, как он, – всхлипывала она. – Он говорил, что он режиссер, сукин сын!.. Я хотела тебя заразить! Всех вас хотела заразить! Всех, таких же, как он… дряни… прежде чем умру! Ну, давай, уходи! Я хотела тебя заразить! Оставь меня!