– Трагедия в австрийском императорском семействе! Застрелен наследник престола! Вместе с супругой! Подробности только в «Ведомостях»!
– Что за несчастная судьба у Франца-Иосифа, – заметил я. – То сын покончит с собой, то жену зарежут, а теперь еще наследника убили. Интересно, что-то мелодраматическое или террористы?
Но газету я не купил, потому что набережная задвигалась, въезд на мост расчистился.
Время было уже вечернее. Искать дом с яблоневым садом без Мари я не стал, поехал за ней на Сергиевскую, и пришлось ждать, когда она вернется из своих аптечных путешествий. Но в середине июня белые ночи, и темнота нашему поиску помешать не могла.
Мы оставили автомобиль и методично принялись обходить тихие малоохтинские улицы, отличающиеся живописными названиями: Пустая, Глухая, Весенняя, Молчаливая. Если имелся двор или сад – заходили. Кое-где попадались яблони, но по одиночке, а дама сказала во множественном числе: «не устаю любоваться
Наконец, уже неподалеку от Малоохтинского кладбища, мы нашли нечто похожее.
За подворотней двухэтажного дома находился заросший деревьями двор, в глубине которого белели цветущие кроны и стоял небольшой флигель.
– Сначала потолкуем с дворником, – сказал я, непроизвольно понизив голос, хотя кто бы меня услышал? – Они обязаны оказывать помощь полиции.
Постучали в дворницкую.
– Шево надо? – откликнулся грубый женский голос с пришепетыванием.
– Дворника.
– Ефим Штепаныча нету. Они к мамаше пошли.
– Ну так вы со мной поговорите. Я из полиции. Открывайте немедленно! – потребовал я.
Вышла простоволосая баба в фартуке, обсыпанном мукой. Поглядела с испугом на мое удостоверение.
– Кто проживает в флигеле?
– Петровы…
– Какие-такие Петровы?
Дворничиха стала рассказывать, и я незаметно взял Мари за руку, стиснул ей пальцы. Она в ответ сжала мои.
Всё было невероятно, даже сказочно хорошо!
Баба рассказала, что Петровы – молодая семья, муж с женой и при них малая дочурка. (Тут-то я и не удержался, вцепился Мари в руку.) Чем кормятся, кто их знает, но плату вносят исправно. Сняли флигель в начале апреля. Люди хорошие, игреливые, часто регочут, песни поют, проживают душа в душу. Только хворые все. Сам – кожа да кости, поди чахотошный. У дамочки на роже чирьи. Дочки вовсе не видать, даже во двор не выходит, только голосишко слышно. Ейная матерь говорит, болезнь в дите какая-то, внутренняя.