Хоть и было сказано «все вы», но смотрела она на меня. Ежась под яростным взглядом, я доложил о своих умозаключениях касательно забастовки и рассказал о визите к Миловидову.
– Так что в бездействии упрекать меня вы не можете, – с достоинством закончил я.
– Раз Миловидов знает, что мы догадались о его замыслах, не вижу смысла далее сохранять похищение в тайне, – объявила Хвощова. – Пусть на этих мерзавцев обрушится вся мощь государственной машины. Немедленно отправляюсь к министру внутренних дел. И посмотрим, у кого громче голос – у Алексея Путилова или у Алевтины Хвощовой.
– Этого делать нельзя, – покачала головой Мари Ларр, доселе молчавшая. – Первое, что сделают похитители при огласке, особенно если дело политическое, – избавятся от девочки. Убьют и спрячут тело. Никакая полиция ничего не докажет.
Миллионерша схватилась за виски.
– Но… но что же тогда делать?
– Поезжайте к Миловидову сама. Не грозите ему, как это пытался делать господин Гусев, а предложите сделку. Пусть выставит условия. И пообещайте, что обойдетесь без полиции.
Хвощова встрепенулась.
– Господи, почему я не сделала этого с самого начала? Да, я поеду к нему! Пусть упивается местью, пусть куражится… Забастовщикам уступить я не могу, на таких условиях фабрика разорится. И Союз предпринимателей не простит мне подобной уступчивости. Ведь другие рабочие немедленно потребуют того же. Но я предложу Миловидову деньги, много денег. Триста тысяч. Даже пятьсот!
Она схватила телефонную трубку, вызвала из гаража автомобиль. На нас внимания уже не обращала. Махнула рукой.
– Уходите все. Вы мне больше не нужны. Передать выкуп я поручу моим «заступникам». Прощайте, господа. С вами, госпожа Ларр, я рассчитаюсь после. Ступайте все, ступайте!
Выставленные за дверь, мы оказались в приемной.
Там мадемуазель Ларр, понизив голос, сказала:
– Если у похитителей в доме есть свой человек, а это вполне возможно, пусть доложит, что хозяйка дала всем сыщикам отставку. А мы тем временем продолжим свою работу. Господин ротмистр, не спускайте глаз с Миловидова. Для вас, господин Гусев, тоже есть дело.
Как-то само собой вышло, что общее руководство перешло от меня к ней. И в сложившейся ситуации я был этому даже рад. По крайней мере, нашелся кто-то, знавший, что делать.
С почтением смотрел на сыщицу и Кнопф.
– Не хотите ли поработать с Охранным отделением, сударыня? Мы высоко ценим способных людей.
– Вряд ли у вас хватит средств оплачивать мою работу, – ответила на это госпожа Ларр. – И потом, мне неинтересны политические расследования.
Уже на улице, после того как ротмистр уехал, я спросил:
– Что за дело вы хотите мне поручить? Чем вы вообще занимались в эти дни?