Утром меня разбудил треск телефона.
Звонил Кнопф.
– Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, но кажется, дело тронулось, – сказал он.
XIV
– Желал доложить еще вчера, но предпочел дождаться результата.
– А что было вчера?
Я протер глаза.
– В половине четвертого к Миловидову на завод явилась мадам Хвощова. В пять минут пятого вышла, утирая слезы. Стало быть, ничего не добилась. Ровно в семь объект сделал звонок на номер 78321. Я, разумеется, подключен к аппарату.
– Куда он звонил?!
– Ничего интересного. Переговорный пункт в почтово-телеграфном отделении Финляндского вокзала. Это обычный у большевиков метод связи, отчасти напоминающий наш с вами. Каждый день в условленное время кто-нибудь появляется в определенном месте и ждет, не позвонят ли. Поскольку Миловидов очень осторожен и, как мы знаем, в обычное время ни с кем подозрительным в контакт не вступает, звонок на этот номер ровно в семь несомненно предусмотрен для экстренных случаев.
– С кем он говорил? О чем? – заволновался я. – Вы подслушали?
– Разумеется. Химик попросил служащего подозвать господина Брауде, ожидающего в зале. Брауде взял трубку и сказал – у меня записано: «Мы вчера недоговорили», хотя никакого разговора меж ними вчера не было – мы бы знали. Должно быть, условный пароль, потому что Миловидов тоже ответил странновато: «Всему свое время». Потом объект произнес одну-единственную фразу, «Брауде», которого на самом деле, конечно, зовут как-то иначе, ответил: «Понял» и отсоединился.
– Что за фраза?
– «Завтра в полночь там же».
– Завтра – это сегодня?
– Вероятно.
– Почему же… – Я задохнулся от возмущения… – Почему вы немедленно мне не сообщили, прямо вчера?
Ротмистр закряхтел.
– Во-первых, я думал, не предпримет ли объект еще каких-нибудь неординарных действий, раз уж он активизировался. Во-вторых, я немедленно связался с нашим дежурным сотрудником на Финляндском вокзале, чтоб несся на переговорный пункт и попытался обнаружить Брауде. У нас ведь на каждом вокзале постоянное наблюдение. В общем, я собирался вам доложить, когда соберу все возможные сведения.
Врешь, ты хотел обойтись без меня, подумал я. Но это сейчас не имело значения.