Мы помолчали. Время тянулось медленно. Я смотрел на пустую дорогу. Рано или поздно в сторону завода обязательно должен был проехать извозчик. Не пешком же отправится Миловидов в город? Возможно, конечно, что место встречи у них где-то на заводской территории, но тогда за объектом проследит агент, внедренный Кнопфом в рабочую среду.
– А сколько людей у вас в команде? – продолжил я разговор, подавив зевок. Когда со всех сторон сонно сопят, это заразительно.
– Еще двое. Есть Масинь, китаянка. Ей нет равных, когда нужно взять преступника живьем. Скрутит и обездвижит любого богатыря. Ну а всем, что касается техники, экспертизы, лабораторного анализа, ведает Пруденс. Она сдала экстерном за два университетских курса, химический и физический, но так и не смогла найти места ни в одном научном заведении.
– Потому что женщина?
– И потому что мулатка.
– Значит, мужчин у вас вовсе нет?
Мари пожала плечами:
– Дело не в мизандрии. Со сплошь женской командой проще работать. Никто не отвлекается на постороннее. А у вас в бюро работают женщины?
Я поневоле рассмеялся. Что за дикая мысль! Потом попробовал представить себе, каково это – работать с женщинами. Не почешешься, не спустишь подтяжек в жаркий день, не употребишь крепкого слова, которое иногда бывает так необходимо. Да еще начнутся какие-нибудь шашни, вздохи, томные взгляды. Бр-р-р.
Потом я вдруг сообразил, что в эту самую минуту именно с женщинами и работаю, однако никто на меня томных взглядов не бросает.
– Расскажите про какое-нибудь из ваших расследований, – попросил я. – Когда я еще служил в сыске, мне иногда приходилось подолгу сидеть в засаде. Такие рассказы помогают скоротать ожидание.
– Что бы вам рассказать, не нарушив клиентской привилегии? – Она задумалась. – Хотите про недавнее дело, которое вела Бетти? Чтобы вы знали – она умеет не только лазать по водосточным трубам.
Я оглянулся на циркачку. Она почивала сном ангела, лишь подрагивали загнутые реснички.
– Не беспокойтесь. Когда Бетти спит, она ничего не слышит.
– Расскажите. Любопытно.
– Минувшей осенью меня наняла некая знатная, я бы даже сказала, сверхзнатная дама, имени которой я назвать не могу. Пусть будет «герцогиня N». У нее начали пропадать безделушки. Ну, то есть безделушки по ее меркам: жемчужная заколка, аметистовый аграф, нефритовый гребень и так далее. Герцогиню огорчала не столько пропажа вещей, сколько мысль о том, что в доме завелся вор. Это была старинная усадьба, очень консервативных правил, с давно устоявшимся церемониалом. Вся челядь потомственная, служила семье бог знает сколько поколений. Герцогиня была просто убита. Она не желала привлекать полицию. Ей требовалось только определить «черную овцу», чтобы не думать скверное про остальную прислугу. Одним словом, задание было деликатное и очень сложное.
Британский дом подобного типа напоминает монастырь очень строгого устава. Постороннему человеку проникнуть во внутреннюю жизнь невозможно. В штате тридцать восемь человек обоего пола. Я попросила герцогиню назвать тех, кого следует проверить в первую очередь. Ее светлость ответила: «Я никого не желаю оскорблять подозрением». В общем, уравнение с тридцатью восемью неизвестными. Точнее, с тридцатью семью. Тридцать восьмым членом тамошнего контингента стала моя Бетти, временно заменив «четвертую младшую горничную», готовившуюся к родам.
Целую неделю я дрессировала помощницу, как она должна себя вести, что делать, чего ни в коем случае не делать. Кланяться и приседать она научилась идеально, с уборкой тоже проблем не было, но младшей прислуге там не полагалось открывать рот и «вести себя легкомысленно» – то есть улыбаться. Вы видели Бетти. Рот у нее всегда в движении. Она либо болтает, либо поет, либо хохочет. Моя Пруденс изобрела специальный крем для губ. Они будто деревенели – не поулыбаешься, и говорить тоже непросто. Но я все равно не рассчитывала на успех. Была уверена, что мою агентку в первый же день выставит за дверь старшая горничная, настоящий дракон в кружевном фартуке. Бетти действительно провела в усадьбе лишь один день, но этого ей хватило. Она провернула вот какой трюк. Попросила герцогиню «забыть» ключ в шкатулке для «повседневных брошек». Это украшения, которые хозяйка носила только дома, с ее точки зрения очень скромные, но для служанки или лакея каждая безделица являлась целым состоянием. Несколько брошек в тот же вечер исчезли. И тут выяснилось, что Бетти все их покрыла химическим раствором, который по ее заказу приготовила Пруденс. На неорганических материалах он был невидим, но при соприкосновении с кожей окрашивал ее в пурпурный, ничем не смываемый цвет.
– Ловко, – одобрил я.
– Один из обитателей дома вечером появился с забинтованными пальцами правой руки. Это и был вор. Правда, потом обнаружилось, что раствор Пруденс все-таки не совершенен. Он испортил драгоценности. Вскоре они покрылись уродливыми пятнами, и хозяйке пришлось всё содержимое шкатулки выкинуть. Но герцогиня не предъявила нам претензий. Она была на седьмом небе от счастья, потому что вором оказался не кто-то из слуг, а…