– Зачем?
Она посмотрела на меня своими холодными светлыми глазами.
– Сейчас я сожму ей артерию. Вам это зрелище не понравится.
– Что?!
– Я ей пообещала. Если операция не удастся, Бетти не проснется.
Я захлопал глазами.
– Да идите же, черт бы вас побрал! – яростно прошипела Мари.
От неожиданности я шарахнулся и сам не помню, как оказался в коридоре. Меня трясло.
Я подумал, что после такого не хочу, да и не смогу общаться с этой женщиной.
Дрожащими пальцами вырвал из записной книжки листок. Быстро написал карандашом: «Полагаю, что Ваше пребывание в России окончено. Надежды, что похитители выйдут на связь, больше нет. Вашей помощнице вы тоже не нужны. Мы больше не встретимся. Прощайте».
Положил под дверь, на пол. Увидит.
«Чудовище, какое чудовище», – бормотал я, очень быстро, чуть не спотыкаясь, идя прочь.
XVI
Это было восемнадцатого, в субботу. А в воскресенье раздался стук в дверь – новомодных электрических звонков в моем доме не было.
Время шло к полудню, но я не так давно встал с постели. Голова шумела, потому что вечером я выпил много коньяку. После гибели Видока у меня завелась эта новая привычка. Обычно я осушал рюмку-другую, чтобы уснуть, но вчерашнее потрясение совершенно выбило меня из колеи.
Открыв дверь, я увидел перед собой Мари. Только накануне я думал о ней с ужасом и радовался, что никогда больше ее не увижу, но мое сердце наполнилось внезапным, несомненно счастливым волнением, а сумрачная лестничная площадка словно озарилась солнцем.
Мне кажется, именно в тот момент я осознал, что эта женщина значит для меня много больше, чем я желал бы думать.
– Вы? – пробормотал я, пораженный ошеломляющим открытием, и отступил назад.
– Откуда вы узнали мой адрес? – вот единственное, что я спросил.
– От Хвощовой, – коротко молвила Мари и вошла в прихожую, не дожидаясь приглашения.