К дому синьоры Ди Анджело подъехал мотоцикл. Почтальон, синьор Пикколо, вынул из сумки письмо для синьоры Ди Анджело и своей обычной нервной и сутулой походкой подошел к двери дома. Позвонил. Дверь ему открыла хозяйка.
– Синьор Пикколо, добрый день, – с обычным для себя радушием улыбнулась ему синьора Мария.
– А уж это кому как, донна Ди Анджело, – едко скривил физиономию почтальон.
Он помахал письмом перед лицом пожилой синьоры, как машут пальцем ребенку, когда грозят наказанием.
– Что вы хотите этим сказать, синьор Пикколо? – взволнованно спросила синьора Мария, по привычке прижимая руку к сердцу.
– А то, что письмецо от сестрицы вашей чужим почерком подписано, – со злорадством заявил он и черные глаза-пуговки с ненавистью вонзились в лицо синьоры Ди Анджело. Было очевидно, что почтальон наслаждается своим мнимым превосходством.
– Что же это значит? – спросила женщина, глядя то на синьора Пикколо, то на письмо в его гневно трясущихся пальцах.
– А то, что, слава богу, мне теперь не придется ездить чуть ли не каждый день к вашему дому лишние полкилометра на мотоцикле на моем… – Лицо почтальона желчно перекосило. – Вы думаете, почему ваша сестрица сама письмо не подписала? А? Ну! Думайте, думайте! А я вам сам скажу. А потому что, как я вас и предупреждал, в могилу сошла ваша сестрица.
Синьора Мария ахнула. Лицо ее побелело.
– А все писали, писали… – продолжал лить желчь почтальон. – Дописались? А вам уже скоро восемьдесят. Пора бы уже понимать, что нельзя заставлять людей лишние пятьсот метров в день проезжать, только ради вашего удовольствия, ради забавы – письмами обмениваться. Не будет вам больше ваша сестрица писать. Да и вам уж скоро на тот свет. Это я предупреждаю, чтоб вы еще кому писать не вздумали. Держите ваше письмо. Надеюсь, оно последнее.
Синьор Пикколо резко вложил в руки синьоры Марии письмо, так что она его чуть не выронила. Руки ее дрожали, когда она вскрывала конверт. Но, когда конверт был вскрыт, она долго не решалась достать из него письмо. На ее бледном лице был страх. Она боялась, что синьор Пикколо, может быть, прав, и это письмо – весть о смерти старшей сестры.
Почтальон тем временем сел на свой мотоцикл, бросил напоследок косой взгляд на пожилую даму, неодобрительно покачав при этом головой, и уехал.
Судорожно вздохнув, синьора Мария все-таки достала письмо и трясущимися пальцами развернула лист. После первых же прочтенных строк рука пожилой дамы снова прижалась к груди, где взволнованно билось сердце. Пока она читала, из нее то и дело вырывалось тяжелое дыхание – дыхание человека с частыми болями в сердце. Потом она опустила письмо и вслух, глядя в ту сторону, куда уехал на мотоцикле синьор Пикколо, как будто бы вдогонку ему, как будто бы он мог ее слышать, с обидой в голосе произнесла:
– Руку она поранила… Порезала палец, когда ужин готовила… Диктовала она письмо, диктовала… Невестке своей…
А потом с глубоким вдохом прижала к сердцу письмо и тихо заплакала… Просто она на какой-то момент поверила ядовитым словам почтальона. Просто переволновалась.
Когда синьора Мария ушла в дом, из-за деревьев, что росли напротив фасада, вышла светловолосая девушка. Она наблюдала всю эту картину от начала до конца и теперь стояла, глядя на захлопнувшуюся дверь и скрестив руки на груди. На лице у нее было такое выражение, как будто она размышляла… или принимала решение.
Вдруг она подняла глаза вверх и увидела в окне верхнего этажа гостя синьоры Ди Анжело – светловолосого юношу. Он стоял, прислонившись к косяку окна, и руки его, так же как и у нее, были скрещены на груди. Их глаза встретились: взгляд, выражающий сострадание, и взгляд, выражение которого понять было трудно. Потом девушка опустила руки и спрятала их в карманы. Она улыбнулась юноше в окне странной, как ему в тот момент показалось, нехорошей улыбкой, отвела взгляд и по дорожке отправилась к соседнему дому.
Когда она была уже в конце дорожки, навстречу ей подъехала машина. Остановилась. Из машины вышел Фабио Росси. Он поднял руку и закинул назад слегка вьющиеся черные волосы, убрав их со лба. Потом двумя пальцами снял с глаз солнцезащитные очки и с живым интересом посмотрел на девушку.
– Ева? – Фабио был очень удивлен. – Что вы здесь делаете?
– Живу, – коротко ответила она, а потом не выдержала и засмеялась: весело и непринужденно. – Видели бы вы себя! У вас так забавно вытянулось лицо от удивления.
ebooksa