Загоняло в тупик и не по годам развитое тело, вынуждая теряться в догадках: пятнадцать, двадцать, двадцать два? Как определить возраст, если перед тобой человек, который своей внешностью никуда не вписывается?
«Убрать тело и можно дать лет десять, а если отрезать голову… – при этой мысли я смущённо хихикнула, – то двадцать или …» – взгляд придирчиво прошёлся по поджарому мускулистому телу. Подобное бывает у бегунов или тех, кто долго занимался боевыми искусствами. Кажется внешне хлюпик-хлюпиком, а надумаешь поизмываться, сломаешь руку о прочную сталь, что вплелась в нежную кожу, заменив собой хрупкие вены и превратив мышцы в крепкие канаты.
– О чём так сосредоточенно думаешь? – однообразные движения парня напоминали звук метронома, не обязательно было поворачиваться, чтобы знать, что тот делает в каждый момент. Достаточно лишь считать, время от времени проверяя свою догадку взглядом.
Раз – и широко расставив ноги, Данила поднимает над головой острое лезвие, крепко сжимая обеими руками ручку. Два – топор быстро опускается вниз, а правая кисть скользит по древку вверх, к острию. Три – раздаётся удар, и запах свежей древесины устремляется в стороны, а короткие чурки летят в сугробы. Четыре – ладонь обхватывает новую жертву, с силой вжимаясь в древесину, будто ощупывая насколько она годна для камина. Пять – брусок возносится на эшафот, где суровый палач произведёт казнь, располовинив его на две части.
И снова раз, едва меняя положение, чтобы дотянуться до очередного полена.
– Видимо и архитектор из тебя тоже никудышный, – произнёс Данила, разглядывая пирамиду, которую я пыталась собрать из разбросанных брусочков.
– Сколько тебе лет? – внезапно вырвалось у меня, увидев, как тут же пальцы застыли над вершиной, а на бледной коже выступил нежный румянец.
– Семнадцать, – немного подумав, произнёс парень. – А тебе?
«Что? – мысли от шока затрепетали в голове,– он младше меня? Да быть того не может! Нет, конечно, я раздумывала над этим вариантом, но всё же… Сколько тогда Косте, если Данила самый младший? Какая между ними разница?»
«Будет весело, если на год больше, – пошутил разум, – и где тогда будут твои утверждения? Сама же говорила, что быть старше парня нонсенс. Что даже год – слишком большая разница в возрасте, и превращает любого ухажёра в младшего брата».
«Ага, хороши братья. Оба такие амбалы, что взрослые позавидуют. Да и ведут себя, как отпетые мафиози».
– Боишься признаться? – развеял мою задумчивость Данила.
– Нет, просто у девушек неприлично такое спрашивать, – начала было я, пытаясь придумать подходящую причину, чтобы съехать с щекотливой темы.
– Покажи, в каком месте ты девушка? – перебил он меня, обернувшись. – Пока я вижу только капризного ребёнка, не более. При том ещё и злюку.
«Чья бы корова мычала», – обиженно надулась я, не зная, что ему ответить.
Можно было бы возмутиться, яростно закричать, гневно топая ногами, мол, кто из нас ещё дитя, но, в конце концов, парень был отчасти прав, что и злило. Не знаю, правда, откуда это в нём. Возможно, жизнь в этой деревне сделала его таким проницательным, а может это всего лишь хорошая наблюдательность.
Не нужно быть профессиональным психологом, чтобы научиться читать людей, особенно таких, как я, у которых, как говорит моя бабушка, все мысли и чувства отображаются на лице.
Вместе с прямолинейностью, которая часто сочилась из Данилы опасным ядом, его наблюдательность превращалась в мощную гранату, которыми тот раскидывался, совсем не заботясь о последствиях.
Не знаю, на кого ему плевать было больше, на себя или окружающих, но мнение тушки, которую он собирался разделывать, никогда не учитывалось. К моей же Данила явно подходил с педантичностью мясника, стараясь отделить всё то, что ему не нравилось. Так что пока ни одна часть меня не избежала участи быть публично осмеянной.
Единственный, кто хоть как-то мог повлиять на его отношение – был Костя, с ним-то он никогда не вступал в ярое противостояние, предпочитая перебрасываться безобидными подколами.
ebooksa