– Они находят воду в виде росы, а также получают ее из собирающих влагу корней и стеблей растений, живущих в пустыне.
Царевич жадно слушал меня, так как унаследовал от отца любовь к охоте, а я научил его уважать всех диких животных.
– Настоящий охотник понимает и уважает птиц и животных, на которых охотится, – сказал я ему, и он серьезно кивнул:
– Я хочу стать настоящим охотником и воином, как вельможа Тан.
– Дар этот человек не получает от рождения. Он должен научиться так же, как учатся быть великими и справедливыми правителями.
С большим сожалением оторвался я от этого разговора, когда Тан позвал меня к колеснице. Лошадей уже напоили, и колесничие занимали свои места. Я предпочел бы провести остаток дня с царевичем, разглядывая равнину. Неохотно занял место возницы и повел колесницу во главе отряда охотников.
Лучники на остальных колесницах уже натянули тетиву на луки, и лихорадка охоты охватила людей. Они вели себя как гончие на коротком поводке, когда те уже почуяли добычу и рвутся вперед.
– Эй, вельможа Тан! – крикнул нам Крат. – Побьемся об заклад?
Прежде чем Тан успел ответить, я шепнул ему:
– Я тоже поставлю. Старый хвастун еще ни разу не стрелял из лука с мчащейся колесницы.
– Засчитываются только животные, убитые одним лучником, – прокричал ему Тан. – Если в антилопе будет стрела другого, она не засчитывается.
Каждый лучник пометил древко своей стрелы особым рисунком, чтобы потом заявить на нее права. Знаком Тана был Ваджет, раненый глаз Гора.
– Ставлю один дебен золота за каждого сернобыка с твоей стрелой.
– Поставь два, – предложил я. – Один за меня.
Я по натуре не игрок, но здесь не было риска. В руках Тана был новый изогнутый лук, а я был лучшим возницей во всем войске.
Мы по-прежнему оставались новичками в конном деле, но я изучил, как гиксосы используют колесницы. Каждое построение их отрядов в тот страшный день на равнине Абнуба навечно врезалось в мою память. Охота для меня становилась не просто забавой или добычей мяса. Это была тренировка, упражнение в большой игре под названием война. Нам нужно было научиться наилучшим образом держать строй колесниц и управлять этим строем на полном ходу в беспорядке сражения, где обстоятельства меняются с каждым новым передвижением врага и с каждой случайностью войны.
Когда мы рысью вышли на равнину, я дал первый сигнал, и наша колонна разделилась на три части. Они плавно развернулись, как лепестки лилии. Фланги должны были разойтись в стороны, а потом загнуться внутрь, как рога быка, и окружить стадо дичи. Колонна колесниц в центре выстроилась в одну линию, грудь к груди по три ширины колесниц между колесами экипажей. Мы были грудью быка. Рога будут удерживать врага, пока мы не подойдем ближе и не раздавим его в жестоких объятиях.
Впереди антилопы в рассеянных стадах вскинули головы и посмотрели на нас, почуяв приближение опасности. Они стали медленно уходить прочь, подбирая по пути своих сородичей, и маленькие группки начали сливаться в большие стада, как камень, пущенный вниз по склону, увлекает за собой лавину. Скоро вся равнина превратилась в поток сернобыков. Они бежали от нас, характерно покачивая боками, и пыль редким облаком поднималась над их движущимися спинами. Длинными черными хвостами антилопы били себя по бокам.
Я перевел отряд на шаг. Мне не хотелось утомлять лошадей быстрым бегом перед долгой и жестокой охотой. Я следил за более густыми и высокими облаками пыли, которые поднимались над колоннами колесниц, быстро окружавших сернобыков с обеих сторон.
Когда же наконец облака пыли сошлись далеко впереди, кольцо сомкнулось. Стада сернобыков замедлили бег, обнаружив, что путь к спасению отрезан. Они стали беспорядочно метаться взад и вперед, и те, что шли впереди, повернули и побежали против потока спешащих к ним навстречу животных.
ebooksa