Гостья

– Но мы не можем также согласиться стать нацией второго порядка, спрятавшись за линией Мажино.

– Нет, – согласилась Франсуаза. – Это трудно.

Избегая когда-либо касаться принципиальных вопросов, она с легкостью приходила к определенному пониманию с родственниками.

– Ты думаешь, мне пойдет такой покрой платья?

– Конечно, мама, ты такая худенькая.

Она взглянула на часы: два. Пьер уже сидел за столиком с чашкой скверного кофе; первые два раза Ксавьер являлась на урок с таким опозданием, что сегодня они решили встретиться в «Доме» часом раньше, чтобы действительно приняться за работу в нужное время; возможно, она была уже там, она непредсказуема.

– На сотое представление «Юлия Цезаря» мне потребуется вечернее платье, – сказала Франсуаза, – не знаю, что выбрать.

– У нас есть время об этом подумать, – сказала мадам Микель. Она положила свою газету. – Ты рассчитываешь на сотое представление?

– По крайней мере на это, каждый вечер зал полон.

Взяв себя в руки, она подошла к зеркалу; атмосфера здесь была гнетущей.

– Мне пора идти, – сказала она, – у меня встреча.

– Мне не нравится эта мода ходить без шляпы, – заметила мадам Микель; она пощупала пальто Франсуазы. – Почему ты не купила шубу, как я тебе говорила? У тебя на спине ничего нет.

– Тебе не нравится этот жакет? Я нахожу его красивым, – возразила Франсуаза.

– Это демисезонное пальто, – сказала ее мать и добавила, пожав плечами: – Я спрашиваю себя, что ты делаешь со своими деньгами? – Потом продолжила: – Когда собираешься снова прийти? В среду вечером будут Морис и его жена.

– Тогда я приду в четверг вечером, – ответила Франсуаза, – я предпочитаю встречаться с вами наедине.

Она медленно спустилась по лестнице и пошла по улице Медичи; воздух был липким и влажным, но она чувствовала себя лучше на улице, чем в теплой библиотеке; время медленно снова двинулось в путь: ей предстояло встретиться с Жербером, это, по крайней мере, придавало какой-то смысл мгновениям.

«Теперь Ксавьер наверняка уже пришла, – подумала Франсуаза, ощутив легкий укол в сердце. – Ксавьер надела свое синее платье или красивую красную блузку с белыми полосами, аккуратно уложенные волосы обрамляли ее лицо, и она улыбалась; какой была эта неизвестная улыбка? Как смотрел на нее Пьер?» Франсуаза остановилась на краю тротуара: ее тяготило ощущение, будто она находится в изгнании. Обычно центром Парижа было как раз то место, где находилась она. Сегодня центром Парижа стало то кафе, где сидели Пьер и Ксавьер, а Франсуаза скиталась в заброшенных предместьях.

Франсуаза села возле жаровни на террасе «Де Маго». Вечером Пьер расскажет ей все, но с некоторых пор она до конца не верила словам.

– Черный кофе, – сказала она официанту.

Ее пронзил страх: это было не какое-то определенное страдание, надо было возвратиться в очень далекое прошлое, чтобы вновь ощутить похожую тяжесть. И воспоминание ожило. В доме было пусто; из-за солнца закрыли ставни, и стало темно; на площадке второго этажа маленькая девочка, прижавшись к стене, затаила дыхание. Это было странно: очутиться здесь совсем одной, в то время как все другие находились в саду – это было странно, и это внушало страх; мебель выглядела как обычно, но в то же время все изменилось: все стало плотным, тяжелым, потаенным; под книжным шкафом и мраморным столиком застыла густая тень. Желания бежать не было, но сердце сжималось.