Гостья

– Мне стыдно, – тихонько сказала Ксавьер.

– Не стоит того, – ответила Франсуаза.

Сожаления Ксавьер и ее решение действительно тронули Франсуазу; нельзя было судить ее, как любого другого. Она положила руку на руку Ксавьер:

– Вот увидите, все будет хорошо.

Ксавьер с благоговением глядела на нее.

– Когда я вижу себя и смотрю на вас, – со страстью произнесла она, – мне стыдно!

– Это нелепо, – сказала Франсуаза.

– Вы безупречны, – с жаром воскликнула Ксавьер.

– О! Конечно нет, – возразила Франсуаза.

Раньше такие слова заставили бы ее лишь улыбнуться, но сегодня они ее смутили.

– Иногда ночью, когда я думаю о вас, – призналась Ксавьер, – меня это так восхищает, что я не могу больше верить, что вы на самом деле существуете. – Она улыбнулась. – А вы существуете, – с очаровательной нежностью сказала она.

Франсуаза знала: любовь, которую питала к ней Ксавьер, безраздельно овладевала ею по ночам в уединении ее комнаты; тогда никто не мог оспаривать образ, который она носила в своем сердце. Усевшись в кресло и устремив взгляд куда-то вдаль, она с восторгом предавалась его созерцанию. К живой женщине из плоти и крови, принадлежавшей Пьеру, другим и себе самой, этот ревнивый культ имел весьма отдаленное отношение.

– Я не заслуживаю того, что вы думаете обо мне, – с некоторым сожалением сказала Франсуаза.

Появился довольный Пьер.

– Я его застал и сказал, чтобы он был в театре около восьми часов, что мне хотелось бы с ним поговорить.

– И что он ответил?

– Он ответил: хорошо!

– Не останавливайся ни перед каким софизмом, – посоветовала Франсуаза.

– Доверься мне, – сказал Пьер.

Он улыбнулся Ксавьер: