– Не мне, а той девушке, которая живёт в домике.
– Тем более, не хочу! Я людей не люблю. Они нас убивают, а потом едят.
– Эта девушка не такая! Вспомни, когда у тебя был выводок утят, она всё время вас подкармливала, бросала вам из окна кусочки лепёшек.
– Помню. Но это ничего не значит. Она так просто развлекалась.
– Девушка из озёрного домика – дочь Хранительницы! Тебе это о чём-нибудь говорит?
– Слышала я сказки о Хранительницах. Говорят, раньше они жили в каждом лесу, лечили и оберегали всех зверей и птиц. Да только это было давным-давно, а, может быть, и не было никогда!
– Неправда, я сама видела Хранительницу, маму этой девушки, и она просила меня оберегать свою дочь. А от тебя требуется сущий пустяк, помоги, пожалуйста!
– А что сделать-то надо? – стала постепенно уступать утка.
– Надо достать со дна одну вещицу. Ты же прекрасно ныряешь, я видела.
– А где?
– Около домика.
– Там глубоко, я не донырну. Хотя ты сказала правду: на этом озере лучше меня никто не ныряет, – утка слегка лукавила, около домика было и не так уж глубоко, но она набивала себе цену.
– Ну, хоть попробуй! – взмолилась Желтогрудка.
– Ладно, уговорила. Поплыли!
И утка грациозно заскользила по водной глади.
С удивлением увидел скрипач подплывающую к лодке утку и летящую над ней птичку.
– Кряк-кряк? – спросила утка (это означало: «Что доставать-то?»)
– Чирик! – ответила Желтогрудка. – «Ключ!»
Утка понятия не имела, что такое ключ, но виду не подала, и решила вытащить первую попавшуюся небольшую вещицу.
Птичка уселась на борт лодки, а утка принялась нырять. Каждый раз, когда утка появлялась на поверхности, они перебрасывались парой фраз. Утка жаловалась, что здесь глубоко, и вряд ли она сможет донырнуть до дна, а птичка ободряла её, говоря, что верит в её замечательный нырятельный талант.