До врача тут можно доехать за полчаса, заверила она его. Кроме того, доктор навещает их несколько раз в неделю, проверяет, нет ли у гостей каких-либо недугов и каково общее состояние их здоровья. По воскресеньям после обеда приезжает священник, и в церкви «Райского уголка» под его руководством совершается богослужение. Семь работниц готовят еду, стирают, все отмывают, отчищают и занимаются тому подобными делами. Все девушки очень порядочные.
— Вот наша прачечная, — сообщила ему миссис Лавджой за поворотом дорожки.
Они стояли перед чистеньким белым кирпичным зданием с двумя трубами, из которых валил дым, и поленницей дров вдоль него, готовых к тому, чтобы их сожгли под котлами для стирки. Дверь была распахнута настежь. Рядом с ней, болтая и смеясь, стояли три молодые женщины в серых платьях и чепцах. Мэтью сразу заметил, что они еще и нюхают табак из табакерки. Увидев миссис Лавджой, они замерли, смех затих. Две девушки отвернулись и бросились внутрь, чтобы дальше мешать шестами белье в котлах, — там, наверное, стояла невыносимая жара. Третья, видимо, слишком поздно поняла, что подруги ее бросили — оставили с табакеркой в руке.
Девушка не успела скрыться в прачечной, и миссис Лавджой резко сказала:
— Опал! Отдай это мне. — И едва слышно пробормотала, обращаясь к Мэтью: — Я говорила им, что такие отвратительные привычки у нас недопустимы. Простите, но мне придется прибегнуть к плети.
Приближаясь к ним, Опал держала табакерку за спиной, как будто это могло ей как-то помочь. В глазах ее была тревога и одновременно… Что? — пытался понять Мэтью. Едва сдерживаемое веселье? Рот ее был плотно сжат. Она что, готовится рассмеяться мэм в лицо?
Узнать это ему не было суждено. В тот же момент послышался хруст копыт по гравию. Со стороны дома миссис Лавджой по дорожке бежали рысью две лошади, тащившие повозку. При их приближении Мэтью и хозяйка заведения посторонились. Вожжи держал крепко сбитый молодой человек с могучими плечами — возможно, ровесник Мэтью или чуть старше его. На нем была серая монмутская шапка, рубашка красновато-коричневого цвета, коричневые бриджи и чулки, а на его плечи был накинут коричневый плащ. Насколько сумел разглядеть Мэтью, голова его как будто была обрита наголо. Лицо у него было широкое, бледное, с мясистыми губами, а кустистые черные брови сходились посередине.
— Чем могу помочь? — спросила миссис Лавджой.
— Поговорить надо, — сказал молодой детина.
Что-то было не так с его ртом или языком: даже эта простая фраза прозвучала искаженно.
— Я занята, — решительно сказала она.
Он сжал пальцы в огромный кулак и три раза ударил по борту повозки.
Миссис Лавджой прокашлялась:
— Опал! Покажи дальше мистеру Шейну наш «Райский уголок». И пожалуйста, убери куда-нибудь эту табакерку. Мистер Шейн, я тут пока нужна. Встретимся у меня дома минут… через… пятнадцать-двадцать.
Она уже шла к повозке, чтобы забраться на сиденье. Мэтью последовал за ней, дабы сделать то, что положено джентльмену.
— Это не обязательно, — сказала она, но позволила помочь ей.
Когда миссис Лавджой взяла его за руку и шагнула на ступеньку, Мэтью заглянул в глубину повозки.
Там среди опавших листьев были разбросаны в беспорядке всякие принадлежности рабочего человека: несколько досок разной длины, кирка, лопата, фонари, пара кожаных перчаток, деревянная киянка, а под ней — грязный мешок, на котором…
— Мистер Шейн? — услышал он голос миссис Лавджой и подался назад.
— Да!
ebooksa