«Господь отвечал Иову из бури, — сказал Маккаггерс. — Господь велел Иову препоясать, как мужу, чресла и смотреть в лицо тому, что должно произойти. Он сказал: „Я буду спрашивать тебя“».
Миссис Таак атаковала неожиданно быстро и яростно. Зубы ее были стиснуты, глаза дико блестели на окровавленном лице, нож был устремлен в сердце Мэтью.
Он махнул топором. Лезвие вонзилось в ее плоть и раскололо кость, но в то же мгновение Мэтью осознал, что нож проткнул его жилет и рубашку: острие чудовищного зуба вжалось в его кожу и готово вспороть ему живот…
…Но вдруг напор острия иссяк.
Миссис Таак выронила нож и начала падать навзничь. Утратив часть головы, дама рухнула на цепи, затем, пошатнувшись, ударилась об корыто и сползла на пол. Туловище ее дрожало, ноги тряслись в страшном судорожном танце.
Невероятно, но, опершись здоровой рукой об пол, она, кажется, пыталась снова встать. Подняв к нему обезображенную голову, она вцепилась пальцами в землю и попыталась ползти. От выражения холодной, беспримесной ненависти на ее лице Мэтью замер на месте.
Оно говорило: «Не думай, что ты победил, малыш. Совсем нет, ведь я — наименее страшное из того, что тебя ждет».
Из ее груди вырвался жуткий, судорожный вздох, потом глаза ее затуманились, лицо застыло. Голова ее упала вперед, но пальцы продолжали вгрызаться в землю, царапнули один раз, второй, третий и, наконец, оцепенели. Рука окаменела клешней.
Мэтью все не мог пошевелиться. Но вот до него полностью дошло, что он убил человека. Хромая, он вышел из подвала к повозке Башкана. Его рвало долго, до сухих спазмов, но топора за все это время он из рук не выпустил.
Он расстегнул жилет и приподнял рубашку. От ножа поперек ребер осталась рана длиной дюйма два, неглубокая и вроде бы не очень серьезная. Не такая серьезная, как хотелось миссис Таак. А вот в паху сильно болело. Счастье, если он завтра сможет ходить.
Но Морг отправился убивать Натаниела Пауэрса. Подводить счеты для профессора Фелла. Непонятно, как Мэтью завтра или послезавтра будет ходить, но сейчас ему придется как-то препоясать чресла, чтобы взобраться на лошадь, поехать в Николсбург и обратиться там к кому-нибудь за помощью. Не повезет тому фермеру, который сегодня отзовется на его стук в дверь. Но сначала нужно открыть ларец, оставшийся в подвале.
Разобравшись со всем этим, он поскачет на юг, в Каролину, — нужно оказаться у Натаниела Пауэрса раньше, чем Морг.
Мэтью прислонился к повозке, ожидая, когда прояснится в голове и успокоятся нервы. Это, наверное, произойдет не мгновенно. Он посмотрел на пустой гроб и лопату, лежавшие в глубине повозки.
Кажется, чего-то не хватает.
Черт возьми!
Куда подевалась кирка?
Глава 31
По дороге под серым ноябрьским небом ехал одинокий всадник. Прямая дорога шла между молодыми деревьями. В конце ее стоял двухэтажный плантаторский дом из красного кирпича с белой отделкой, белыми ставнями и четырьмя трубами на крыше. По обеим сторонам дороги, за деревьями, тянулись табачные поля, коричневые, голые — теперь уже до апреля. Одинокий всадник ненадолго придержал вороного коня, обводя взглядом расстилавшийся вокруг пейзаж, а затем продолжил свой путь.
Джентльмен был хорошо одет в это холодное и хмурое утро. На нем были бриджи песочного цвета, белые чулки, начищенные черные сапоги, темно-синий жилет и темно-синий сюртук с голубым пейслийским узором. На голове у него был со вкусом подобранный белый парик, не слишком кричаще завитой, а сверху — черная треуголка. Черные перчатки, черный плащ и белый галстух довершали его тщательно продуманный наряд.
Он ехал прямиком из таверны и гостиницы «Привал джентльмена» в Кингсвуде, где провел последние две ночи. Там он представился сэром Фонтероем Мейкписом, помощником лорда Генри Уикерби из поместья Уикерби, что близ Чарльз-Тауна. Этот титул был также упомянут в письме, написанном весьма официальным стилем и отправленном сэром Мейкписом с юным курьером из Кингсвуда в плантаторский дом, к которому сейчас приближался всадник. Так общаются друг с другом люди благородного происхождения, и таковы привилегии, получаемые с хорошим воспитанием.
ebooksa