Мистер Морг

— А он здесь?

— Да, но я не знаю, где именно.

— Гм, — сказал индеец и вскинул черные брови. — Как он был ранен?

— Ножом. В спину.

— Ваши руки. — Туземец показал на них палкой. — Они, кажется, не в очень хорошем состоянии.

— Меня сейчас волнует, что с моим другом, — ответил Мэтью.

— Значит, он вам действительно друг, ведь я вижу, что вам больно. Что случилось?

— Да это не важно. Я просто хочу знать, где он. Его зовут Хадсон Грейтхаус.

— Хорошо. — Индеец кивнул. — Если он здесь, то им занимаются сестры-знахарки.

— Отведите меня туда.

— Нет, — ответил его собеседник, — не отведу. Сестры не любят, когда их беспокоят во время работы, — объяснил он, увидев гримасу отчаяния на лице гостя. — Лучше им не мешать. А у вас-то есть имя?

— Мэтью Корбетт.

— Не желаете ли войти в мой дом и выпить чаю, Мэтью Корбетт?

— Чаю?!

— Эту скверную привычку я приобрел в Лондоне, — сказал индеец. Он бросил палку обратно на землю и отдернул оленью шкуру. — Входите. Отказываться от официального приглашения — дурной тон.

Он подождал, пока Мэтью пытался понять, что за диковинный сон ему снится и как скоро он сможет проснуться. Мэтью начинал чувствовать всю боль, нахлынувшую на него от обожженных веревкой рук и порезанных камнями ног. Ушибленное левое плечо как будто омертвело. К этим ощущениям добавлялась непреодолимая усталость, сопутствуемая безысходной тоской. Это из-за него Грейтхаус сейчас умирает, а может быть, уже и умер. Из-за него оказался на свободе Морг, и это, наверное, хуже всего. Но сейчас нужно на время забыть об этом и сосредоточиться на настоящем моменте: только так можно пережить то, что его ждет.

— Спасибо, — сказал Мэтью и вошел в обиталище индейца.

В центральном очаге догорали остатки дров. Вокруг были предметы повседневного обихода: лежанка для сна, деревянная полка с одеялами, шкурами и одеждой, несколько деревянных мисок и глиняных чашек для питья, ведро из коры для воды и другие необходимые вещи. Мэтью заметил, что к стене прислонены несколько копий, два лука и колчан со стрелами. Этот человек, несомненно, охотник, иначе он не смог бы выжить. Но почему он живет здесь один и нет никаких признаков того, что у него есть жена и дети?

Можно сказать, что Мэтью получил ответ на свой вопрос, когда индеец сел, скрестив ноги, перед очагом, налил из деревянного горшка какой-то черной жидкости в две маленькие глиняные чашки и тихо спросил:

— Вы ведь не боитесь безумия?