Странник смотрел на мерцавший, едва теплившийся огонь.
— Дело не в том, мог бы или нет, а в том, стал бы или нет. Я мог бы, но не стал бы. А вы не сможете, потому что, прежде чем снова взойдет солнце, боль заставит вас забыть об этой идее.
— У меня все в порядке с руками.
— Я сейчас про ваши ноги. Я заметил, что вы хромали, когда заходили.
— Ступни немного порезал, но это не важно.
Лицо индейца снова скривилось в гримасе натянутой улыбки.
— Эх вы, англичане! Вечно воюете со всем на свете, даже с собственными душами и их вместилищами. Не знаете, когда нужно перерезать веревку, прежде чем она задушит, и как обойти трясину, которая лежит прямо перед носом. Вы норовите все переиначить на свой лад, даже если это вас разрушает. Победить, даже если победа ведет к вашей смерти. Не достаточно ли смерти для одного дня, Мэтью Корбетт?
— Я не мертв. И не собираюсь умирать в ближайшее время.
— Я тоже. Но подозреваю, что человек, на которого вы желаете поохотиться, не захочет, чтобы его поймали, и отрастил себе на затылке глаз убийцы. Кроме того, вы даже не знаете, в какую сторону он ушел.
— Для этого мне и нужны вы, — сказал Мэтью. — Человек, который умеет идти по следу.
Странник прикрыл лицо ладонью и покачал головой, как будто идея была совершенно нелепой и он не хотел показать, что ему смешно, и сконфузить Мэтью.
Мэтью чувствовал, что его собственная решимость начинает ослабевать, но он должен был сделать еще одну попытку.
— Мне нужно разыскать его. Понимаете? Бог знает, что еще он может натворить, а пролитая им кровь будет на моей совести. Вы слушаете меня?
— Слушаю, — сказал Странник, не отнимая руки от лица, — но не очень хорошо слышу.
— Тогда услышьте вот что. У меня есть деньги. Не с собой, но я смогу их вам отдать. Золотыми монетами. Восемьдесят фунтов. Если вы поможете мне найти Морга, вернуть его, забирайте все.
Некоторое время Странник молчал. Потом хмыкнул, опустил руку и посмотрел на Мэтью прищуренными глазами как на полного идиота.
— Восемьдесят фунтов, — сказал он. — Большая сумма, да? С такими деньгами я стану самым богатым безумцем в деревне. На что же мне их потратить? Дайте подумать. Можно купить луну, спустить ее на землю — пусть поет мне по ночам колыбельные. Нет-нет. Нужно заполучить солнце, чтобы рядом всегда был теплый, добросердечный брат, который освещал бы мне путь. Или… ветер купить, или воду, или землю, что под моими ногами. А можно купить новенькое «я» и в английской одежде расхаживать по улицам вашего большого города. Нет, вот что нужно! Куплю-ка я само время, реку дней и ночей, и велю ей унести меня в моем каноэ обратно в тот день, когда меня забрали у моего народа и перевезли через темные воды в вашу страну, где я и сошел с ума. Ну вот! Договорились, Мэтью Корбетт, — пообещайте мне, что восемьдесят фунтов золотом помогут мне стать нормальным и вернуться к прежнему образу мыслей, к прежнему пониманию истин. Потому что это — все, чего я желаю в жизни, и если я не стану нормальным, то, когда умру, не смогу пройти по Небесной Дороге. Итак… вы принесли перо и бумагу, чтобы подписать наш договор, или пусть он будет написан дымом?
Он протянул руку к очагу. Дым просачивался у него между пальцами, поднимаясь к отверстию в крыше.
Мэтью не смог ничего ответить, и Странник, подождав некоторое время, снова сосредоточился на язычках пламени, как будто они могли нашептать ему утешительные слова, которые он так жаждал услышать. Но Мэтью еще не сдался. Странник упомянул о времени, и это подсказало Мэтью, что он может разыграть еще одну карту.
Он полез в карман жилета и извлек из него кожаный чехол, в котором хранил свои серебряные часы. Он открыл его, и на землю посыпалось битое стекло. Часы разбились, вероятно, когда он упал на землю, и если еще продолжали идти тогда, то погружение в колодезную воду уж точно их доконало. Время остановилось в десять часов семь минут.