– Может быть, сокровище? – робко предположил Родриго Грубиан.
Этот ответ напрашивался, правда, слишком уж назойливо. В хороших историях, как показывал его собственный опыт, часто происходило то, что не очень-то напрашивалось.
– Хорошо! – проскрипел попугай. – Я и сам так считаю! Итак, допустим, он похитит сокровище. Следующий вопрос: у кого он его похитит? Напомню, что преступление должно быть не только тяжким, но и опасным!
Родриго Грубиан с удовольствием бы почесал в затылке, как многие делают при размышлении, но он был в шлеме, и пришлось обойтись так.
– Сокровище… – повторил он и кивнул вместо почёсывания. – Сокровища часто охраняют свирепые гномы.
– Отлично! – Сократ покачал когтем. – Свирепый гном! Или…
Взгляд Родриго Грубиана снова скользнул к марионеткам под потолком, среди которых он приметил чёрного как ночь…
– Дракон! – воскликнул рыцарь-разбойник и сам вздрогнул от ужаса.
Неужто бедный Малыш отважится залезть в пещеру дракона? Неужто и они сами – он, Сократ, Дики, кукольный вагончик – таким образом тоже находятся на пути к пещере дракона?
– Ты, случайно, не знаком с каким-нибудь драконом, к которому мы могли бы нагрянуть? – осведомился Сократ. – Или с каким-нибудь свирепым гномом?
Родриго торопливо помотал головой, после чего его забрало снова рухнуло вниз.
– Жаль, – сказал Сократ, и Родриго увидел сквозь узкую щель забрала, как попугай снова склонился над старинной книгой. – Что там, к чёрту, следует дальше в этой истории?
Вскоре после этого вагончик кукольного театра папы Дика достиг края Страхопущи – как и Малыш незадолго перед тем. Папа Дик остановил ослов Долли, Вилли и Улли на холме, уже вам знакомом. Колокольчики, привязанные к их упряжи и сводившие своим звоном с ума подколодных гномов, болотных друдов и кобольдов в Страхопуще, наконец умолкли. Внутри вагончика перестали греметь сковородки, поварёшки и горшки. И даже марионетки под потолком затихли – так, будто тоже не знали, что будет дальше. Наступил такой странный момент; и у Сократа, который после долгого времени впервые поднял голову от старинной книги, возникло чувство, что это был решающий момент.
– Открой мне дверь, – сказал он Родриго Грубиану, и едва рыцарь-разбойник поднялся в своих скрипучих доспехах с широкой кровати папы и мамы Диков и выполнил просьбу Сократа, как маленький пёстрый попугай выпорхнул из той самой двери, из которой в грозовую ночь среды исчез и Малыш.
Правда, Сократ полетел всего лишь на свой наблюдательный пункт – жестяную трубу на крыше вагончика. Оттуда его зоркий попугайский взгляд упал на ту же приятную долину, на которую перед этим уже падал взгляд Малыша. И – как и Малыш – Сократ увидел пологие холмы, вьющиеся по ним дороги, на обочинах которых мягкий бриз шевелил пышные кусты. И – как и Малыш – Сократ обнаружил королевскую белую карету на одной из дорог.
Правда, в карету уже не была запряжена четвёрка царских лошадей. И отряд конных рыцарей её не сопровождал. Ни одно из четырёх колёс с золотыми спицами больше не крутилось, и не сидел на облучке кучер. Вместо этого оглобли упирались в землю, и карета стояла неподвижно. Она была, очевидно, всеми покинута.
Сократ долго и подробно разглядывал её со своей наблюдательной вышки – ещё дольше и подробнее, чем это делали мама и папа Дик и бронированный Родриго Грубиан, которые к этому времени молча подошли к краю холма. Предположительно, они и думали об одном и том же: о бесстрашном Малыше и его тяжком и опасном преступлении.
Сократ первым вышел из общего оцепенения.
– Оставайтесь здесь! – крикнул он Дикам. – А мы, – это относилось к рыцарю-разбойнику Родриго Грубиану, – осмотрим карету вблизи.
И попугай полетел с холма, а Родриго Грубиан после некоторого колебания последовал за ним.
ebooksa