Рыцарь Родриго и его оруженосец,

– Малыш, – снова начала Флип, потому что ей нелегко давалось то, что она собиралась сказать, – все эти кости и черепа, которые ты здесь видишь, твой дядя Родди изготовил сам.

Бесстрашный Малыш смотрел на неё во все глаза.

– Точно так же, – продолжала Флип, – как и скелеты на тропинке вдоль скалы. Они все сделаны из гипса в этой мастерской. И могилы на обочине, дорогой Малыш, тоже пустые. Четырнадцатиглавый дракон, банда берсерков, рыцарь Грозайц… твой дядя Родди всё это придумал.

Малыш опустился на стул, припорошённый гипсом, на котором незадолго перед ним сидел Родриго Грубиан.

– Дядя Родди не убивал рыцаря Богумила Грозайца? – разочарованно протянул он.

Флип отрицательно помотала головой.

– И великана Унтама Менувеля?

Флип снова помотала головой.

– И не скакал верхом на морском чудище?

Постепенно до Малыша стало доходить. Он начал понимать масштаб спектакля Родриго Грубиана.

Флип с сожалением наморщила лоб.

– Дорогой Малыш, – сказала она, – как я вижу, твой дядя Родди окопался за выдуманными им самим ужасами, чтобы его оставили в покое. Он только делал вид, что он настоящий рыцарь-разбойник.

– И что же, он, по-твоему, не напоил до беспамятства ледяных великанов? – спросил Малыш.

– Нет. – Флип вздохнула. – Но он спас жизнь кактуса Туснельды, хотя её горшок разбился. И он вылечил тебя, чтобы у тебя не началось воспаление лёгких.

Малыш, сидя на перепачканном гипсом стуле, пожал плечами.

– А как же испытание для оруженосца? – спросил он. – Моё тяжкое и опасное преступление – что с ним?

– Не знаю, – сказала Флип. – Но может, он просто не мог помочь себе иначе. Ведь ты такой решительный, верно? Могу себе представить, как ты его донимал. И что бы он делал с таким боевым оруженосцем? Вот он на скорую руку и придумал для тебя испытание. Как знать, может, он теперь жестоко раскаивается в этом?

Малыш, понурившись, кивнул. В своём грязном арлекинском костюме он на мгновение показался ей печальным клоуном.

– Но, Флип! – Не прошло и этого мгновения, как он снова вскинул голову: печаль как ветром сдуло, на её месте возникло чувство, совершенно незнакомое Малышу.

Его обычно столь храброе сердце трепетало.