Очень сексуальную анорексичку, хотел я добавить, но не стал.
– У меня не анорексия, а булимия, – сказала она.
Сказала, гордо задрав нос и подбородок. С большим высокомерием. И тут я вспомнил, что многие анорексики ГОРДЯТСЯ тем, что такие худые и голодные.
Думают, что анорексия делает их какими-то особенными, что они лучше остальных. У них есть собственный идиотский сайт, где они советуют друг дружке, какое слабительное лучше и всякую прочую хрень.
– Какая разница между булимией и анорексией? – спрашиваю.
– Анорексики всегда анорексики, а булимия – только когда вызываешь рвоту, – пояснила она.
Ничосе.
Она говорит совсем как мой отец!
Наверно, зависимости бывают разные. У всех есть какая-то боль. И все ищут способ от нее избавиться.
Пенелопа заедает свою боль, а потом выблевывает и смывает в канализацию. Папа заливает свою алкоголем.
И я сказал Пенелопе то, что всегда говорю папе, когда он пьян, подавлен и готов разувериться в мире.
– Слышь, Пенелопа, не сдавайся.
Ну хорошо, не самый мудрый совет. Наоборот, слишком очевидный и избитый.
Но Пенелопа как начала рыдать и говорить, как ей одиноко и как все считают, что у нее идеальная жизнь, раз она красивая, умная и популярная, но на самом деле она постоянно боится, но никто не позволит ей бояться, раз она такая красивая, умная и популярная.
Заметили, что она дважды в одном предложении упомянула свою красоту, ум и популярность?
Нормальное самомнение у девочки.
Но это и сексуально.
Как, скажите, булимичная девочка, до сих пор пахнущая рвотой, может быть такой сексуальной? Любовь и страсть сводят людей с ума.
Я вдруг понял, как моя старшая сестра Мэри могла встретить парня и через пять минут выскочить за него замуж. Я уже меньше злился на нее за то, что бросила нас и усвистела в Монтану.
Следующие несколько недель средняя школа Риардана только нас с Пенелопой и обсуждала. Мы не были, так сказать, «женихом и невестой». Скорее друзьями с некоторым потенциалом. Но и это круто.
ebooksa