Пастушок

– Вы были сейчас у князя? – спросила узница, перестав безобразничать, – у вас мысль хотя бы возникла пойти к нему и просить вернуть мне свободу? Нет, ни хрена подобного! Вы поржать пришли надо мной!

– Не до смеху нам, – ответила Василиса, пытаясь побороть лютого волкодава, – пришли мы тебя убить!

Евпраксия изумилась так, что даже привстала на пальцы ног.

– За что меня убивать? Ты где взяла лук?

Сёстры объяснили, что их отец, услышав о том, как легко Меланья Евпраксию разложила на лавке, решил с Меланьей договориться, чтобы она занялась его дочерьми, которые распоясались дальше некуда, вообще никого не слушают.

– А чему он так удивился? – не поняла Евпраксия, – Мономах и госпожа Янка дали моей сестре надо мною власть! И Настеньку подтянули, чтоб я Меланье по морде не надавала!

– А между прочим, настенька всем рассказывает сейчас, что сама Меланья вчера дала тебе в лоб за то, что ты усомнилась в её христианской кротости, – заявила младшая дочь Микулы, а Василиса прибавила:

– Ей, конечно, было обидно такое слышать! Позавчера, когда ты пропала, она несколько часов за тебя молилась перед святой Софией, стоя посреди площади на коленях. Князья с княгинями, проезжая мимо, очень хвалили её за праведность, а княгини Елизавета, Агния и Елена даже хотели ей подарить башмачки. Но твоя сестрица сказала им, чтобы они ехали дальше.

– Ещё бы! Разве у них хватило бы денег на башмачки сродни тем, коими забит весь её чулан? – хмыкнула Евпраксия и признала, что накануне драка с сестрой у неё была. Однако, на этом её правдивость иссякла, и она стала рассказывать, как Меланья изошла пеной, а княжна Настенька умоляла её, Евпраксию, уступить и громко орать под розгами, чтобы дитятко успокоилось.

– Было слышно, как я орала? – осведомилась она, – недаром я драла глотку?

– Да, на Соборной площади было слышно, – ответила Василиса, – все так и поняли, что Меланья исходит пеной, а Настенька на коленях ползает.

– Ну, вот видишь! А вы – трусихи. Не бойтесь, дуры! Меланья с вами не свяжется. Лучше думайте, как меня отсюдова вызволить! А ты где взяла такой лук?

– Да никак не вызволить, – проронила мудрая Василиса, отстав от бедной собаки, – Даниил мог бы с Меланьей договориться, но он – в Чернигове.

– Он в Чернигове?

– Да, Олег Святославич его позвал погостить недельку – другую. Ставер на это князя подговорил, уж очень ему понравилось с Даниилом вместе играть!

– Какая беда, – вздохнула Евпраксия, и её лицо действительно отразило такую скорбь, что сёстры переглянулись, а волкодав заскулил.

– Не беда, вернётся, – сказала Зелга, – а где Алёшка Попович?

– Пьёт в кабаке, – дала ей ответ Настасья, – и он с Меланьей связываться не станет.

– Да почему? Он ведь и хитёр, и напуском смел! И он говорил, что за госпожу Евпраксию выйдет биться с самим Тугарином Змеевичем!

– Сравнила – Меланьюшку и Тугарина! – умилилась Евпраксия, – я уж не говорю про Настеньку! Двух самых свирепых и подлых сук спустили с цепи, чтобы не давать мне видеться с Даниилом. Ой, Василиса Микулишна! А ты где взяла половецкий лук?