Сведи меня с ума

Блэр закрыла свой чемодан и подошла к кровати на край в трех футах от меня, скрестив руки на груди и поджав колени. Она смотрела прямо перед собой.

– Мне жаль, – сказал я. – Я придурок и поэтому допустил то, что только что произошло. Это не твоя вина.

Она ничего не сказала, и я начал подыскивать слова. Я чувствовал, что должен был дать ей лучшее объяснение, и оно у меня было, но меня пугала мысль о том, чтобы открыть этот особый сейф. Разрушить эту конкретную стену. Но мгновение спустя я услышал свои слова:

– Она была беременна.

Блэр посмотрела на меня.

– Что?

– Моя бывшая, Кайла. Она забеременела прямо перед тем, как я уехал в последнюю командировку. Но я не знал, пока не уехал.

Молчание.

– О.

– Я был напуган, но страх – это то, в чем такой парень, как я, не мог признаться. Не мог говорить об этом. Я вырос с верой в то, что мужчина должен быть жестким. Я вступил в морскую пехоту, потому что тамошние ребята были самыми крутыми. Меня учили быть убийцей, управляемым самодисциплиной, и я был чертовски хорош в этом. Я еще не чувствовал себя подходящим для того, чтобы стать отцом, воспитывать ребенка. Не говоря уже о вероятности того, что мой ребенок никогда не узнает своего отца. Я знал много парней покруче меня, которые не вернулись домой.

Блэр немного повернула лицо ко мне.

– Но потом, по мере того как это осознавалось в течение следующих нескольких недель, я начал по-настоящему радоваться. Мысль о том, что где-то там появится невинное маленькое существо, которое будет нуждаться во мне, что я смогу защищать его или ее. Я представлял себе все то, что делал с отцом, – играл в мяч, строил дом на дереве, хранил старую машину. Мечты о будущей жизни помогли мне пережить худшие дни.

– Так что же случилось? – прошептала Блэр. – Где сейчас ребенок?

– У нее был выкидыш.

– О. – Она протянула руку и коротко коснулась моего плеча. – Мне жаль.

– Я был потрясен тем, как эта потеря выпотрошила меня. Но опять же, я не мог ни с кем об этом поговорить.

– Ты никому не рассказывал?

– Нет. Некому было рассказывать. Парни в моем подразделении не говорили о своих гребаных чувствах. Мы были заняты тем, что пытались сохранить друг другу жизнь.

– А как же твоя семья?

– Они тоже ничего не знали. Кайла взяла с меня обещание ничего не говорить, потому что она еще не рассказала своей семье. Они были строгими и старомодными, такими людьми, которые сурово осудили бы нас.