Мой вопрос настолько удивил и рассмешил воинов, что они, побросав своё оружие на землю, стали смеяться. Смеялись все, даже, кажется, и собаки. Смеялись до слёз, долго и обидно. Обидно потому, что я ничего в сказанном мною смешного не видел. Наконец, когда смех стал стихать, я не сдержался и сказал:
– Над кем смеётесь? Над собой смеётесь!
Смех прекратился, и воины уже более строго и серьёзно посмотрели на меня.
– Продолжай, мальчик! – приказал мне их предводитель.
– Продолжать? – обиженно спросил я. – Хорошо. Я продолжу. Неужели ваши родители не научили вас мыть руки перед едой? Неужели они вам не объясняли, что брать еду грязными руками, опасно для здоровья? Где ваши вилки и ложки? Вы когда-нибудь в душе мылись? Я уж не говорю о бане. Почему вы не стираете одежду? Почему в вашем доме такая антисанитария? Почему вы не пережёвываете пищу? Почему в вашем доме нет вентиляции, и вы сидите в дыму?
– Славный Эйрик! О чём он говорит? Разум этого мальчика похитил злобный Тролль. Наш клан великих воинов будет в большой опасности, если он останется здесь. Что скажешь?
Этого оскорбления я стерпеть уже не смог и закричал:
– Великие воины? Это вы великие воины? Мой папа говорит, что вы простые бандиты, а не воины!
– Как зовут твоего отца, мальчик?
– Толя! – гордо ответил я.
В доме воцарилась тишина.
– Ты прав великий Алвис. Его отец – ужасный Тролль. Что мы будем делать с ним?
– Его стоило бы строго наказать за дерзость, но не стоит ссориться с могучим Троллем. Надо отправить его подальше от нас, – сказал Алвис. – Так мы и его не прогневаем, и сами избавимся от беды.
Что означало это «отправить», я узнал немедленно. Двое воинов схватили меня за руки и потащили к морю. Все остальные с радостными криками последовали за нами. На берегу находилось несколько лодок различной длины. Воины взяли самую маленькую и подтащили её к морю. Затем посадили меня в эту лодку и прочными верёвками привязали мои руки к её бортам. Вёсел в лодке не было вообще. Несколько воинов взяли в руки длинные шесты и стали толкать мою крошечную лодку в открытое море. Я понимал, что просить о чём-то было совершенно бесполезно, поэтому я молча наблюдал за всем происходящим. Некоторое время волны возвращали моё судёнышко к берегу, но тут большая волна подхватила её, и в одно мгновение я оказался в открытом море. Плотная пелена тумана накрыла море, скрыв от меня берег. На море воцарился мёртвый штиль. Мне казалось, что вся природа будто бы застыла в преддверии чего-то очень страшного. Не было слышно ни плеска волн, ни голосов викингов, которые должны были находиться где-то совсем рядом, ни криков чаек, которых здесь было огромное количество. Я потерял ориентацию и не мог определить, где находится берег, несмотря на то, что в море оказался всего несколько минут назад. Я закричал, но мой крик погас в тумане. Я не знаю по какой причине, но меня всё больше и больше охватывал страх. Мне казалось, что меня подстерегает опасность. Опасностью был сам туман. Я замер и сидел в лодке в ожидании того, что неминуемо должно случиться, пока не заметил, что она начала двигаться. Движение было едва заметным, поэтому я не обращал на него внимания. Однако, по мере того, как скорость движения стала возрастать, не заметить его было уже невозможно. Внезапно туман рассеялся, и я увидел пугающую картину. Моё утлое судёнышко находилось на самом краю огромнейшей воронки. Её размер в диаметре был менее одного километра. Выбраться своими силами из того положения, в которое я попал, не было никакой возможности. Скорость, с которой двигалась моя лодка всё увеличивалась и увеличивалась. Я видел, что водный поток затягивает меня в эту бездонную воронку, но вдруг подумал, что всё это происходит со мной во сне. Я подумал, что это сон, хотел проснуться и вырваться из него, но что-то не давало мне это сделать. Я находился в каком-то странном состоянии между сном и реальностью, и мой страх никуда не уходил. Более того, он стал постепенно переходить в ужас и я, уже не скрывая своего бессилия и ужаса, стал кричать и просить о помощи. Только тогда я и очнулся, – закончил Витя свой рассказ и замолчал.
Было видно, что не только путешествие, но и рассказ о нём произвели на него глубокое впечатление. То же самое можно было прочитать на лицах остальных ребят. Воцарившееся молчание прервал отец Николай:
– Ну, что ж, Витя! Какие уроки преподал тебе твоё видение?
– Страшный сон, – сознался Витя, – но я пока ещё не успел до конца обдумать его.
– Хорошо уже одно то, Витя, что ты не стал делать скоропалительных выводов, потому что выводы, сделанные на основании эмоций, чаще всего ошибочны. Я предлагаю поговорить о привычке Вити делать замечания всем подряд. Давайте вспомним, что говорит по этому поводу Господь наш Иисус Христос: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего, а вот, в глазе твоём бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего.» (Мф : 7,1–5) И ещё: «Пойди и обличи его между тобою и им одним. Если же не послушает, возьми с собою другого, если же и при этом не уступает, скажи Церкви, а если и Церкви не послушает, то будет тебе он как язычник и мытарь.» (Мф : 18,15–18) Чему нас учит Господь? Тому, что прежде, чем осудить кого-то, проверь самого себя, не страдаешь ли ты тем же пороком, в котором хочешь укорить твоего брата. И не поступал ли ты когда-нибудь так же, а может даже и хуже, чем он. И при более внимательном рассмотрении может вполне оказаться, что и ты сделал когда-то то же, в чём сейчас хочешь обличить его. То есть, прежде чем в чём-то обличать брата твоего, исправь свои ошибки. Значит ли это, что на этом основании не надо обличать грехи ближнего? Совсем нет, ибо, если мы не будем обличать ошибки друг друга, если мы не будем обличать врагов наших и Божьих, то зло бесконтрольно распространиться по всей земле, чему мы, как рабы Божьи, должны противостоять всей нашей силой. Итак, нужно ли обличать ближнего? Без всякого сомнения. Но наше обличение не должно быть судом. Выносить приговор имеет право только судья, а нашим единственным и общим судьёй является Господь. Именно поэтому Он говорит: «Не судите!», но не говорит: «Не обличайте!». И обличение наше не должно носить в себе никакого унижения достоинству того, кого мы обличаем в неправильном поступке. Очень часто бывает так, что какому-нибудь мальчику или девочке по той или иной причине дают какие-то обидные клички. И совершено неважно, заслуживают они этого или нет. Важно здесь то, что чаще всего те, кто придумывают эти клички, стараются выделиться в том, чтобы придумать что-нибудь пообидней и потом бравируют тем, что придумали такую обидную кличку, которая затем преследует ребёнка всю жизнь. Кто-нибудь из вас задумывался о том, насколько больно и обидно бывает тому мальчику или той девочке, которая по причине нашей безрассудности должны терпеть это издевательство? И причина, по которой они это вынуждены терпеть кроется совсем не в их недостатках. Эта причина кроется в нашей бездумной жестокости. А потом мы удивляемся, почему эти ребята плохо учатся, не занимаются спортом, не хотят будто бы ни с кем дружить и не участвуют ни в каких школьных мероприятиях. Мы потом удивляемся и возмущаемся их жестокости по отношению не только к нам, но и к животным. Они хотят! Они очень хотят и хорошо учиться, и заниматься спортом, и участвовать в каких-то мероприятиях, но наша жестокость отталкивает их. Это мы, все вместе, родители этой жестокости! Поэтому обличение должно быть подобно совету любящего врача, желающего всем сердцем излечить вас и избавить от болезни, ибо, если мы обличаем кого-то, унижая его достоинство, то рождаем в нём обиду и неприятие. И он может не послушать нашего совета только потому, что мы неправильно это делаем. Кому мы принесём пользу таким обличением? Нашему ближнему? Нет! Себе? Тоже нет! Один только вред! Поэтому я хочу дать совет не только Вите, но и всем остальным. Человек так устроен, что очень любит замечать ошибки других, не обращая при этом внимания на свои, поэтому будьте бдительны! Я хочу вам сказать ребята, что всю жизнь человека можно представить, как постоянную учёбу. Только экзамены мы сдаём ежесекундно, каждым нашим делом и словом. До самого конца. А оценку нам поставит Господь на Страшном Суде. Поэтому я прошу вас не отчаиваться, если вы вдруг сами совершите какую-то ошибку, ибо до конца жизни у вас остаётся возможность исправить её, а любящий нас Господь простит всякий грех искренне покаявшемуся. Запомните это! – закончил старец.
Воцарилась тишина. Отец Николай внимательным взглядом смотрел на ребят, понимая, что чувства стыда, порождённое в их душах его словами, должно стать тем лекарством, которое вылечит не только Витю, но и не даст заболеть этой болезнью тем, кто к ним прислушается. Затянувшееся молчание нарушил отец Пётр:
– Ну, что ж! Кто у нас ещё не рассказывал свои видения?
ebooksa