Бенедикт поднялся со стула, подошел к окну и потянулся. Вид был ничем не примечательный – сплошной поток автомобилей с утра до вечера. Временами окно вообще было лучше не открывать, чтобы не задохнуться от выхлопных газов.
Дагур, друг Бенедикта, удивил его. Хотя «друг» – это, наверное, громко сказано. В свое время они, конечно, были настоящими друзьями, однако связывавшая их нить разорвалась довольно резко, и теперь они общались лишь от случая к случаю, да и то всегда по инициативе Бенедикта. Первым Дагур никогда не звонил. Его карьера в банке развивалась, судя по всему, успешно, но что касается всего остального, он погряз в рутине – по-прежнему жил в доме, где вырос, и лишь изредка встречался со старыми приятелями. Все они в один голос утверждали, что Дагур застрял в прошлом.
Несмотря на панораму, открывавшуюся взору Бенедикта, когда он глядел из окна, – полное отсутствие зеленых насаждений, безликие офисные здания из стекла и бетона и вереница машин, – следовало признать, что день был замечательный и проводить его в четырех стенах просто грех.
Не обращая внимания на шум, Бенедикт все-таки открыл окно, чтобы летний ветерок хоть немного освежил помещение.
Потом он снова сел за стол, протянул руку за карандашом и чистым листом бумаги и принялся рассеянно выводить на нем какие-то каракули. Он часто делал это, чтобы расслабиться, иногда даже сам не понимал, что именно рисует, – понимание приходило позже. Он занимался этим почти бессознательно, рефлекторно.
Выдвижные ящики стола были доверху заполнены такими рисунками, но никто, кроме него самого, их не видел.
Только на такие случайные наброски и хватало времени у Бенедикта – дела его фирмы шли в гору, а на подходе были и новые интересные проекты. Он основал фирму два года назад со своими тремя однокурсниками с инженерного факультета. С тех пор их штат увеличился еще на несколько человек, но работали они по-прежнему в крошечном офисе, похожем, скорее, на каморку. Но планы перебраться в более просторное помещение с каждым днем становились все реальнее. Особого дохода фирма пока не приносила, но благодаря состоятельным спонсорам, которые купили в ней долю и вкладывали деньги, Бенедикт и его партнеры могли позволить выплачивать себе приличную зарплату. Осенью фирму собирались вывести на фондовую биржу, что вызывало определенный интерес у инвесторов. Готовясь к этому событию, Бенедикт только и делал, что встречался с адвокатами и бухгалтерами, так что времени заниматься своей непосредственной работой программиста у него практически не оставалось. О полноценном отпуске этим летом речи тоже не шло, но ради успеха бизнеса было не грех им пожертвовать.
Как бы то ни было, Бенедикту предстояла поездка на остров – с ней уже все было улажено. Пазл сложился, когда свое согласие дал Дагур. Признаться, Бенедикт даже не ожидал, что получит его так легко. Он был готов к тому, что у его приятеля эта затея не вызовет никакого энтузиазма и он найдет причину, чтобы отказаться, но, как ни странно, Дагур принял предложение Бенедикта.
Десять лет.
Время пролетело поразительно быстро, и иногда Бенедикту казалось, что все случилось вчера. Ему было легко мысленно возвращаться в тот день, да и в последующие тоже, и в точной последовательности вновь проживать каждую сцену. Кое-что из сказанного тогда навсегда врезалось в его память. Избавиться от этих воспоминаний было выше его сил. Среди них были такие, которые ему хотелось сохранить, но были и другие, от которых он стремился избавиться. Эти годы не прошли для Бенедикта бесследно – целых десять лет обмана под гнетом страшной тайны.
Тем не менее встреча старых приятелей на острове была его идеей. Он ощущал потребность сделать так, чтобы память о
Он совершил ошибку, ужасную ошибку, и ему с ней жить. Хотя слово «ошибка» едва ли подходило для описания того, что он натворил.
Воскресить прошлое и вновь посмотреть в глаза своим друзьям – Дагуру и девушкам, Александре и Кларе, – это наверняка будет мучительно больно.
Однако, возможно, именно поэтому Бенедикт и приложил столько усилий для того, чтобы организовать эту встречу, – он жаждал боли, он предпочитал боль разъедающему его изнутри чувству вины, которое становилось особенно невыносимым, когда день подходил к концу и он вновь оказывался во власти ночных кошмаров.
4
Хюльду захлестнули противоречивые чувства, когда самолет начал готовиться к посадке в аэропорту Джона Кеннеди в Нью-Йорке. Легендарный мегаполис, купающийся в лучах заходящего солнца, проплывал за стеклом иллюминатора, а она даже не могла прогуляться по его улицам, – по крайней мере, в этот раз. Хюльда оказалась в США впервые в жизни и подумывала остановиться на пару-тройку дней в Нью-Йорке. Однако поездка и без того обходилась ей в приличную сумму, а проживание в одном из отелей Большого яблока пробило бы в ее бюджете еще более сокрушительную брешь. Превысить кредитный лимит по карте было бы недопустимой роскошью, да и вообще не стоило отклоняться от основной цели поездки, которая состояла в том, чтобы выяснить, жив ли ее отец. И все же на свой следующий рейс Хюльда зарегистрировалась с некоторым сожалением – ее путь лежал в штат Джорджия, где она собиралась провести три дня.
На регистрацию она едва успела – рейс из Исландии прибыл с небольшим опозданием, так что времени на пересадку было в обрез, а Хюльде хотелось добраться до места назначения в тот же вечер, чтобы не останавливаться в гостинице аэропорта в первую же ночь в Америке. Она испытывала смешанные чувства: с одной стороны, приятное волнение, а с другой – тревогу. А вдруг ей все же удастся встретиться с отцом? Что это будут за ощущения? Что она ему скажет? Воспримет ли она его как близкого человека, или он покажется ей совершенно чужим?
Еще до того, как полететь в Америку, Хюльда отправила одному из двух возможных кандидатов письмо, в котором написала, что она исландка и собирается посетить Джорджию, в связи с чем хотела бы встретиться с ним по просьбе одной общей приятельницы, которая знала его по Исландии. Американец оказался настолько любезным, что написал ей ответное послание, в котором сообщил, что, к сожалению, не помнит почти никого из тех, с кем встречался в ту пору в Исландии, но будет рад, если Хюльда зайдет к нему в гости, когда приедет в Джорджию. О втором Роберте ей пока не удалось ничего выяснить – посольский работник обещал изучить этот вопрос получше, но до отлета в Америку Хюльда так и не дождалась от него звонка.
Полет до Джорджии прошел прекрасно. Хюльда приземлилась в Саванне[7], знаменитом городе, о котором она кое-что читала, и отправилась в отель, где на удивление хорошо выспалась, а наутро проснулась с каким-то детским ожиданием чуда. Все плохие мысли улетучились.