– Я держу с ней дистанцию. У неё нет и не будет ничего такого, что она могла бы мне предъявить.
Ройх говорит сухо, а внутри у меня обостряется язвительность.
Дистанцию он держит.
Это интересно когда? Когда я на его колени задницей садилась? Или вот сейчас когда я почти лицом в его пах уткнулась?
И вправду, дистанция экстра-класс, куда уж дальше?
Из чистой вредности я касаюсь противоположного колена Ройха пальцами. Касаюсь, вижу, как нога его вздрагивает от прикосновения, а я веду ладонью выше.
Да-да, профессор. Я ничего вам не могу предъявить. Только ваш стояк железобетонный, вот прямо сейчас!
И это до того, как я к прикоснулась к особенно выпирающей зоне на его брюках. А потом – положила руку и замерла, кожей ощущая, как вздрагивает и пытается прорваться сквозь плотную ткань раскаленное чудовище. Прорваться и поздороваться.
Мне показалось – или я слышала, как едва слышно, с ощутимой силой выдохнул Ройх? Ну, да, из нас двоих только я кончила.
– Смотри, – в тоне проректора слышится сомнение, – ученому совету будет достаточно малости. Ты сам знаешь. Один намек на то, что ты домогаешься до студентки – даже я тебя не спасу.
– Я тебя умоляю, Васнецов, – с напускным безразличием, делая вид, что расписывает ручку, Ройх кривит губы, – не до чего там домогаться. Обычная же девчонка. Приятная, конечно, но ничего особенного.
О-о-о!
У меня перед глазами снова сгущаются черные тучи. Только теперь – не от нехватки воздуха, а от бешенства.
Не до чего домогаться?
Ничего особенного?
Вот ведь кому-то врать не стыдно! Сам при всем при этом бесится, даже когда со мной рядом парень с моего курса сядет!
Идея наказания приходит внезапно. Обжигает мой разум внезапностью, яркостью, ошеломительностью. И нравится мне безумно.
В конце концов…
Какая разница, а?
Все равно же за шлюху меня держит! И прячет под столом, как маленький свой гадкий секрет, который стыдно признавать перед приличным обществом.