Обещание

— Боже. — Лидия выглядела потрясенной. — Я… — Ее глаза заблестели от волнения. — Вы это серьезно?

— Я серьезно, — подтвердил он. — Я чувствую себя плохо из-за всего этого. Патрик — мой брат — был моим братом — но, кажется, для вас он оказался — как бы это сказать — немного дерьмом. И, послушайте, в конце концов, ваша дочь — моя племянница, как вы и сказали. Мы — семья. Вроде того.

Лидия кивнула. Ее губы были так плотно сжаты, что на мгновение побледнели. Она забарабанила пальцами по столу, и взгляд Дэна привлекло серебряное кольцо, которое она носила, похожее на крошечный шлем викинга. — А как насчет… — Она запнулась. — Его жены? Не могу представить, чтобы она этому обрадовалась.

«Ах, да».

— Она не знает, — признался Дэн. — В последнее время у нее столько проблем, что я не думаю, что будет хорошей идеей рассказать ей об этом прямо сейчас. — Он произносил эти слова словно в задумчивости, но знал, что в значительной степени это было чистой трусостью. — Я не хочу обманывать ее, но в целом, возможно, будет лучше, если я буду помалкивать и позволю платежам идти, как и раньше. — Он скривился, чувствуя себя противоречиво. Неужели он только что номинировал себя на звание худшего деверя в истории? На днях, когда Зои говорила о возмещении Дэну с бизнес-счета, ему удалось отговорить ее, но он знал, что это ненадолго. Наступит время, когда Зои захочет сменить Дэна и станет сама разбирать выписки для бухгалтера. Как он сможет тогда оградить ее от того, чтобы она узнала о Лидии? Возможно, придется изобрести какую-нибудь ремонтную компанию, а затем перевести прямой дебет со своего собственного счета. Боже, все это было так сложно. Так много переменных.

Лидия выдохнула, как будто задерживала дыхание.

— Спасибо, — сказала она. — Я не вполне представляю, что сказать, кроме как спасибо. Это действительно достойно с вашей стороны.

Он опустил взгляд на стол, чувствуя себя не в своей тарелке. Желание быть справедливым к Лидии — это одно, но бизнес-счет теперь принадлежал Зои, напомнил он себе. Разве на самом деле не глупо с его стороны закрывать глаза на выплаты по алиментам? Это слабость? Но что еще он может сделать, не сообщив Зои о существовании этих новых членов семьи?

Лидия продолжала говорить, на ее лицо вернулись краски.

— Честно говоря, я сожалею, что так высокомерно повела себя на нашей первой встрече, когда сказала вам засунуть свои деньги… и все такое. Я совсем не хотела вас оскорбить. А то, что вы предлагаете… Я не хочу вставать между вами и вашей невесткой или создавать какие-либо проблемы.

По крайней мере, это была приятная новость.

— Я тоже не хочу причинять неприятности, — сказал он, — но надеюсь, она не узнает — во всяком случае, не сразу. Я могу закрыть счета и притвориться, что никогда не совал в них свой нос. Я знаю, что это не идеальное решение, но…

Они обменялись неуверенными улыбками через стол.

— Что ж, еще раз спасибо, — сказала она.

— Нет проблем. — Дэн надеялся, что эти слова окажутся истиной. — И, конечно, если я когда-нибудь смогу что-нибудь сделать для вас или Джемаймы, пожалуйста, дайте мне знать. — Он все еще возился с пивной кружкой. — С тех пор как Патрик умер, я забочусь о его детях больше, чем раньше, и… — Он пожал плечами, чувствуя себя неловко. — Ну, у меня самого нет детей, и мне действительно очень понравилось узнавать их немного лучше.

— Это мило, — сказала она, и в уголках ее глаз появились морщинки. — Вы с Патриком… вы были близки?

— Вроде того. Как братья, старший и младший, я думаю. Я всегда смотрел на него снизу вверх — он все делал первым, в то время как я вечно пытался наверстать упущенное. Но да, большую часть времени мы действительно ладили. — Его лицо застыло при воспоминании об их последнем ужасном споре, и он быстро продолжил: — Мы были довольно разными, но всегда росли вместе. Теперь я единственный ребенок, и это действительно странно.

— Могу поспорить, — кивнула она. — Я всегда хотела, чтобы у меня был брат. Я бы не возражала и против сестры, если уж на то пошло. Быть единственным ребенком иногда немного паршиво.

Они обменялись еще одной робкой улыбкой.

— Вы местная? — спросил он, внезапно захотев узнать о ней побольше. — Судя по вашему акценту, вы из Западного Лондона. Не то чтобы это было плохо — я сам вырос в Хаммерсмите.