Обещание

В блузке в викторианском стиле с высоким воротником и крошечными жемчужными пуговичками и твидовой юбке она напоминала какую-то безупречную леди-детектива двадцатых годов. Дэн поймал себя на том, что задается вопросом, чем она зарабатывала на жизнь, когда была моложе. Учительница? Серьезная экономка?

— Никаких проблем, — неубедительно повторил он с вежливой улыбкой, которую всегда использовал для тетушек и подруг матери.

Дэн не хотел бы, чтобы она называла его добросердечным. Если вспомнить его секреты от Зои и очевидную неспособность принять решение в отношении Лидии, добросердечным он себя совсем не чувствовал.

— И мне не составит труда поставить чайник, — продолжила она. — Чай или кофе?

Он смягчился, потому что поступить иначе было просто невозможно. И еще потому, что начал испытывать к ней нежность. Патрик, возможно, посчитал бы ее раздражающей, но было очевидно, что Розмари очень одинока на склоне своих лет. Одинока и довольно мила.

— Кофе, пожалуйста, — попросил он.

Когда Дэн последовал за ней в маленькую, сверкающую кухню, Розмари внезапно остановилась. Великолепный пушистый рыжий кот развалился на столе, неторопливо вылизывая лапу.

— Он не мой, — сказала Розмари, заторопившись к столу. — Ну же, Десмонд, что ты здесь делаешь? Иди отсюда. Прочь!

Кот — Десмонд — не обращал на нее никакого внимания, пока она не хлопнула в ладоши. Только тогда, бросив презрительный взгляд, он спрыгнул со своего насеста на подоконник, протиснул свой немалый обхват в открытое окно и неторопливо вылез на пожарную лестницу.

— Непослушный мальчик, — неубедительно сказала Розмари.

Дэн предпочел притвориться, что не замечает блюдце с недоеденным кошачьим кормом на полу у стены. Промолчал насчет того, что Розмари назвала кота по имени и что подушка на одном из кухонных стульев покрыта довольно большим слоем рыжего меха. Он был почти уверен, что во всех договорах аренды Патрика оговаривалось, что домашние животные в квартирах не допускаются, но не мог собраться с силами, чтобы начать спорить на эту тему. Кроме того, у него не было проблем с кошками.

— Такое случается, — заверил он ее, вспоминая о Харви, чрезмерно дружелюбном полосатом коте, который постоянно рассматривал как приглашение любую открытую дверь или окно в квартире в Уондсворте, которую Дэн делил с Ребеккой. Харви заходил, как будто это был и его дом тоже, дружелюбно мурлыча и тычась в ноги мягкой головой.

Розмари занялась приготовлением напитков и раскладыванием на тарелку песочного печенья, посыпанного сахаром. Взгляд Дэна привлекли фотографии на холодильнике, в основном модные съемки, что было довольно неожиданно, хотя там также была фотография пары средних лет, прикрепленная магнитиком в виде фламинго.

— Ваши дети? — спросил он, приглядываясь.

— Нет, — сказала она, не оборачиваясь. — У меня нет детей. Это Алан, мой племянник, и его жена Морин.

С того места, где сидел Дэн, было видно, что Алану и Морин, вероятно, чуть за пятьдесят, и они одеты очень элегантно. У Алана были большие дорогие часы на запястье и самодовольное выражение лица. Морин щеголяла в ярком платье с розовыми и оранжевыми цветами и с тугой химической завивкой и ухмылялась, потягивая коктейль через соломинку. Дэн знал, что не следует судить о людях по их внешнему виду, но все равно не ощутил симпатии к этой паре.

— Мило, — сказал он, когда она поставила на стол пару кофейных чашек и жестом пригласила его присесть. — Они местные?

— Живут в Ричмонде, — сказала она, протягивая ему песочное печенье.

— А, это удобно.

Удобно и для Дэна, если Розмари сможет звонить самодовольному Алану, а не ему, всякий раз, когда беспокоится о своей охранной сигнализации или скрипучих половицах. Но, может быть, ее племянник из тех, кто скорее ткнет большим и толстым пальцем в сторону другого человека и переложит на него ответственность. Он представил, как мужчина на фотографии произносит: «Это работа домовладельца, не так ли?»