— Я тоже! — крикнула она в ответ. Ее щеки раскраснелись, тушь размазалась вокруг глаз. — Может, выпьем еще по стаканчику?
— Черт возьми, да!
«Он тоже мог бы так жить, — потрясенно думал он, стоя в очереди за выпивкой. — В его жизни могли бы постоянно присутствовать краски, музыка и танцы, если бы он этого захотел. Если бы снова допустил в свою жизнь все эти вещи». Эта идея была освобождающей. Захватывающей. Заманчивой.
— Знаешь, я собираюсь изменить свою жизнь, — пьяно признался он Лидии, пока они ждали в толпе. — Я действительно собираюсь это сделать.
— Вашу жену? Я не знала, что вы женаты, — крикнула она в ответ.
— Мою
Он крикнул громче, чем хотел, к нему повернулись головы, затем мужчина со стрижеными седыми волосами у стойки бара боднул кулаком воздух и крикнул ему: «Да, детка!», а женщина в украшенной драгоценными камнями накидке справа от него приветственно прокричала: «Сделай это!», и все засмеялись.
Жизнерадостность Дэна продолжала сиять вокруг него — он чувствовал себя непобедимым, не мог перестать улыбаться — вплоть до того момента, когда, выходя из туалета, столкнулся с Джонатаном.
— Не вздумай морочить ей голову, понял? — сказал он с приятным выражением лица, но в его голосе и глазах читалось явное предупреждение.
Дэн был выбит из своего счастливого настроения, как будто его подставили.
— Что? Я и не думал, — сказал он, опешив.
Джонатан сделал шаг навстречу Дэну и навис над ним; он был на добрых два дюйма выше и шириной с дверь сарая.
— Эта девушка дорога мне, ясно? Я не хочу переть напролом, но у нее были трудные времена. Полагаю, благодаря твоему братцу.
Весь ветер покинул паруса Дэна.
— Это так. Хотя…
— Я обещал ее матери. Если разобьешь ей сердце, будешь иметь дело со мной. Понял?
— Понял! Но…
— Вот и хорошо.
Он прошел мимо Дэна к паре парней в футболках для регби, снова плавно переключившись на роль радушного хозяина.
— Боб! Алекс! Что вы так долго, жирные ублюдки? — заорал он.