Любовный эксперимент

– «Затем отправляйся домой. Приготовь или купи какой-нибудь суп, – себе она, конечно, покупала, – и буханку свежего хлеба. Съешь это». Не знаю, почему, но суп успокаивает, и это факт.

Ее домашний холодильник был забит разными видами супа: с лапшой и приправой карри, тушеными блюдами всех форм и размеров.

– «Возьми лист бумаги и ручку. Напиши благодарственное письмо человеку, с которым ты расстался. Даже если ненавидишь его».

Она опустила телефон.

– И запомните: такие письма обычно не отправляют, но если вам вдруг захочется написать что-то типа: «Спасибо, Джефф, что облегчил мое расставание с твоим крошечным членом», то я не стану вас останавливать.

Последовали редкие аплодисменты.

Наоми снова прокрутила заметки на телефоне. Провела кончиками пальцев по словам столь болезненным, что они пронзили несколько жизненно важных органов.

– «Излей все свои чувства в письме. Все несбывшиеся мечты о совместном будущем». – Сглотнув несколько раз, она продолжила: – «Каждый крошечный момент, что хранился в уголке твоего разума для детей, которые могли бы когда-нибудь родиться».

Когда мы впервые встретились, он произнес мое имя так, словно знал меня всю жизнь.

– «Поблагодари этого человека за чувства, которые он вызвал в тебе».

Словно я была рассветом, ведущим к свету и новому дню.

– «За то, как позволял тебе любить его».

Дико и страстно. Хищно. Яростно.

– «Поблагодари за пробуждение мертвых уголков твоей души. Скажи, как тебе повезло, что хотя бы на секунду – на короткое мгновение – довелось быть с ним, выдыхать слово «мой», лаская его кожу. Делить постель с кем-то, кто заставлял твое сердце биться быстро и сиять ярким, блестящим золотом».

Она сделала глубокий вдох.

– «Поблагодари его за то, что тебе было так тяжело уходить. За то, что прощаться было настолько трудно, что уже начало казаться: если уж это не убьет тебя, то уже ничто не сможет».

После всего этого, после каждого пункта она начинала все сначала. Ради Итана она была готова на все.

– «Сложи письмо, спрячь его куда-нибудь. Скрой всю боль, тоску и гнев. Страх того, что расставание может оказаться худшей ошибкой в жизни. Что, пока жив, ты никогда не сможешь оправиться. Что столетиями будешь оглядываться на жизнь, которую упустил». Что ж, – она попыталась пожать плечами, – теперь это уже вселенская проблема.

Она села на край сцены. Ей хотелось быть ближе к ученикам, к этим людям, находившимся на пороге взрослой жизни, которая только и ждала своего часа.

– Обещаю: однажды вы проснетесь с ощущением, что ваши руки снова принадлежат вам. Наступит утро, и вам не придется смотреть в зеркало и шептать: «Ты все еще жива. Ты все еще жива. Ты все еще жива».