Любовь и проклятие камня

Елень глянула на солнце, потом на покрасневшую Сонъи. Девочка дула на пальцы, где остались вмятины от тетивы, и на взрослых не смотрела. Ее боль сейчас была важней.

— Вы обедали? — спросила госпожа у капитана.

— А мы нет, — ответила за него Сонъи, и Соджун улыбнулся.

— Давайте поедим, — предложил он и повел коня в стоило.

— Гаыль! Направляй на стол! Господин вернулся! — прокричала Елень и направилась в кухню.

Она не переоделась для обеда, и капитан наблюдал за женщиной, которая сидела с ним об руку, но не ела. Она смотрела то на безоблачное небо, то на соломенное чучело, неуклюже торчащее посреди двора.

— Почему вы не едите? — спросил Соджун.

— С полным желудком с мечом под таким солнцем не поскачешь, — проворчала Елень и призналась. — Вы рано вернулись, я еще не закончила свою тренировку.

Капитан положил ложку, глянул на пустынный двор, а потом полез из-за стола. Женщина вскинула на него глаза.

— Господин…

— Идемте, — позвал он и усмехнулся, — я тоже не любитель скакать с набитым животом. Гаыль! Убери со стола. Мы чуть позже поедим.

Елень смотрела в широкую спину мужчины, который выбирал для нее и себя учебные клинки, и волновалась. Конечно, он все понял! Понял, что каждый день она машет мечом. Понял это, едва взглянув на потрепанное соломенное чучело. Ни Сонъи, ни Хванге ей не противники. Даже Чжонку вряд ли справился бы с ней. Нет. Точно не справился бы. Она бы его зарубила на третьей минуте. Или на пятой. Любому воину нужен противник, чтобы расти в своем мастерстве, а она просто лупит деревяшкой соломенное чудище, а потом прячет его. Прячет, чтобы капитан не увидел и не расстроился. А он обязательно расстроится.

Соджун, действительно, расстроился. Он перебирал клинки и вздыхал. Некоторые были растресканы настолько, что целой оставалась лишь рукоять, обмотанная тряпкой, которая от постоянного использования со временем почернела.

«Она боится. Мы живем сами по себе уже четыре месяца, а страх ее все так же не отпускает. Это как в пословице: обжегшийся на молоке дует на воду. Госпожа будет оглядываться всегда. Всегда будет ждать удара, потому что когда-то получила его неожиданно. И в тот момент ее жизнь разделилась на «до» и «после». И этого уже не изменить»,— с горечью думал капитан.

— Вы ими что делали? Здесь не осталось ни одного приличного меча или палки! — усмехнулся он, чтоб вызвать улыбку. Но Елень, подошедшая к нему незаметно, не улыбнулась.

— Господин…

— Чтобы не нарушать привычное время ваших тренировок, сегодня мы потренируемся в это время. Но, как только я вернусь из поездки, тренироваться будем вечером.

— Господин, вы…

Соджун посмотрел на женщину, стоявшую рядом и глядевшую на него недоумевающе. Мужчина улыбнулся, потому что должен был хоть как-то поддержать ее. Он кивнул в сторону чучела.

— Мне вот что любопытно. Для таких мечей чучело вполне прилично выглядит.