Любовь и проклятие камня

Прощаясь с Мингу, Ынчхоль подумал, что после фестиваля Чжонку встретится с Мингу.

«Может, к тому времени хён остынет? Может, забудет о Сонъи?» —мелькнуло в голове.

Но никто даже предположить не мог, что уготовила им Судьба-злодейка.

[1] Ворота скрипели не только в Чосоне, но и на Руси. Считалось, что, если тати пожалуют, хозяева услышат скрип ночью и успеют защитить себя и семью.

[2] Хён – обращение мужчины к старшему брату.

[3] Кимчхи́ — блюдо корейской кухни, представляющее собой остро приправленные квашеные (ферментированные) овощи, в первую очередь, пекинскую капусту.

[4] Одно из самых популярных традиционных блюд в Южной Корее, «рисовые колбаски» в остром соусе.

Глава тридцать первая.

Сонъи и Чжонку встречались тайно. Стоило взрослым отвлечься, и подростки не теряли и секунды времени. Сонъи подарила Чжонку вышитый платок. Юноша гладил синекрылую птичку, шелковые нити играли на свету.

— Я птица, а ты цветок, — проговорил он.

У него тоже был подарок для девушки, но он был непростым. Это были кольца, однако подарить их Чжонку не мог, так как не мог дать обещания Сонъи. Пока не мог, но юноша не терял надежду на то, что случай представится.

Когда он вернулся в Сонгюнгван, заметил холодность со стороны Мингу. Да и Ынчхоль отводил глаза. Чжонку взгрустнул, но допытываться не стал. Надо будет, сами скажут, чего оба такие хмурые. Он оказался прав: Мингу не выдержал и сдался на третий день. Чжонку в это время был на стрельбище и упражнялся с луком. Увидел обоих — и Мингу, спешащего к нему, и Ынчхоля, пытавшегося его остановить — и опустил лук. Уж больно серьезный вид был у обоих. Мингу сбросил руку Ынчхоля с плеча и поднялся к Чжонку. Он был бледен и настроен решительно.

— Чжонку, ты должен знать! — сказал он твердо.

— Брось, хён. От этой правды никому легче не станет!

— И все же! Не хочу, чтобы между нами были секреты, тем более такие секреты! Это как камень за пазухой держать! Не хочу.

— В чем дело? — спросил спокойно Чжонку, а у самого холодок пробежал по спине. С таким серьезным видом, как у Мингу, и сообщалось что-то очень важное, а не пустяк.

— Пак Сонъи! — сказал Мингу, и у Чжонку оборвалось сердце. — Пак Сонъи — моя невеста. Мы должны были пожениться. И я люблю ее. Я думал, что она погибла. Тогда меня в спешке рано утром тайно вывезли их Ханяна. Я все это время думал…

— Хён, — тихо и спокойно перебил Чжонку, и Мингу замер на полуслове, — я знаю, что она должна была выйти замуж, правда, не знал за кого. И потом, замуж она так и не вышла. А сейчас ты предлагаешь взять ее себе в наложницы?

Мингу в то же мгновение вспыхнул и надвинулся на Чжонку, который уступал ему и в росте, и в весе. Ынчхоль рядом напрягся, готовясь броситься на выручку.

— Я…