Соджун вдруг остыл. Он смотрел на любимую, которая стояла и загораживала собой проход в гостиницу: и захочешь не обойдешь! Ей-то каково в этой ситуации? В конце концов, в том доме родились Сонъи и Хванге.
— Они могут желать, чего угодно, но мы не всегда получаем, что хотим. И потом, Соджун, они не смогут оспорить подарок принца Суяна. Во дворец побегут?
И тут в таверне раздались высокие голоса, двери распахнулись, и на Соджуна с Елень вышли женщины в дорогих шелковых одеждах. Капитан так и застонал про себя: тетки. Елень, признав их, поклонилась. Соджун тоже вынужден был склонить голову.
— О! Он и сам сюда заявился! И эта, бесстыжая!
— Слыхали мы, что это поместье твоего предателя-мужа!
— Поэтому и прискакала! И как не стыдно в люди-то выходить?
— Стыда нет, потому и выходит!
— Все равно наследства тебе не видать!
— Закон на нашей стороне!
Но тут Елень шагнула вперед, закрыв собой Соджуна. Она стала пристально смотреть старшей тетке прямо в глаза. Старухи перестали галдеть, уставились на наложницу племянника, а та вдруг шагнула и все так же, не опуская глаз, прошептала несколько слов на неведомом языке. Бабка схватилась за сердце и сделала несмелый шажок назад, а эта чертова ведьма вновь шагнула за ней. Ее зеленые пронзительные глаза словно гипнотизировали старуху, и той уже мерещиться что-то стало, голова закружилась. Елень, увидев эффект, пошла в наступление на вторую. Слова, произнесенные шепотом, взгляд диковинных глаз — и старухи взвыли от ужаса. Старшая, та самая, что била Соджуна, даже села от страха прямо в грязную кашу, что у таверны успели намесить с утра.
Елень же выпрямилась, оправила юбки, развернулась и ушла. Соджун остался стоять у теток, пораженный увиденным. Опомнившись, наклонился, чтоб помочь, но тетка заголосила диким голосом, и капитан поспешил удалиться.
Он подошел к Елень, поглаживающей свою кобылицу, и остановился рядом. Женщина глянула на него и продолжила наглаживать холку животному. Соджун вздохнул. Елень посмотрела на него и кивнула в сторону, откуда все еще доносился визг.
— Думаешь, я их заколдовала? — спросила она.
— Но это не минский, — заметил капитан.
— Да на русском это! На русском. Слова из колыбельной.
— Из колыбельной?
— Да, из колыбельной, — и прекрасное лицо озарилось задором. — Но они-то этого не знают.
И с этими словами она взялась за луку седла. Соджун, смеясь, ее подсадил.
Однако не все было так весело. Капитана перевели. Син Мён рвал и метал. Он пытался достучаться, пытался изменить это, но не смог. Соджун, оставшись в должности капитана, перешел в городской магистрат. Во дворец ему вход был заказан. Урезали жалование. Появились ночные дежурства. У него больше не было влиятельного отца, которого боялись и уважали, и именно в этот момент капитан понял: теперь он остался совсем один.
Чтобы устроить Микён, Соджун пошел на сделку с совестью. Он поехал в Бёнгван, встретился с главной кисэн, да вот только та и слушать не желала. Микён была хороша, но время ее было на исходе, так зачем брать такую кисэн? Соджун ушел несолоно хлебавши. И тут вспомнил про старый трактир у пристани Мапо.
ebooksa