Дома он рассказал все Елень, и та обещала собрать вещи Микён, а потом поведала о своем плане. Какой бы ни был денежный запас, а семья потихоньку таскала оттуда монеты. Госпожа стала уделять больше времени и сил гончарному делу. Если она постигнет эту науку, то сможет продавать горшки и вазы.
Соджун смотрел на нее и вздыхал. Он все понимал. Понимал, что ее страшит то, что происходит с ним. Страшит из-за того, что она никак не может на это повлиять. Не может изменить, а это пугает, потому что тогда приходится все принимать, как неизбежность, а натура этому противится.
— Чтобы продавать горшки, нужно быть мастером в этом деле, — проговорил Соджун.
Елень замялась:
— Я не мастер, конечно, но у нас есть дедушка Сэчан…
— …у которого дрожат руки. Страшно, что вынужден произнести это, но кто будет покупать горшки вазы, если все знают, что их сделала…
— …жена изменника!
— Госпожа!
— Но между тем вы правы. Никто.
Она отвернулась от Соджуна. Как ни прискорбно, но Соджун был прав, и с этим приходилось мириться.
А через несколько дней Елень с Анпё отправились в соседнюю деревушку к известному травнику. Гаыль, наконец, отпустила выматывающая дурнота, но молодая женщина была истощена. Потолковав с доктором Хваном, Елень узнала, что любимой служанке может помочь определенный набор трав, вот только в городе его не купить. Доктор Хван своей рукой написал письмо, которое и должны были передать Анпё с госпожой старому приятелю доктора. Чтобы не привлекать излишнего внимания, Елень облачилась в те одежды, что ей подарил Соджун. Она не пыталась выдать себя за мужчину, просто, опустив шляпу на глаза и тем самым скрыв свое лицо, походила на тонкокостного молодого человека.
Травник был неприветлив и скуп на слова, но, увидев на свитке печать друга, сменил гнев на милость. Он даже повеселел, а уж кувшин вина, которым по настоянию доктора обзавелись гости по пути, и вовсе вызвал добродушную улыбку на морщинистом, сухом лице. Травник достал свой целебный сбор, да еще каких-то снадобий надавал, а также передал женьшень для старого приятеля. На том и распрощались.
Несмотря на то, что деревушка находилась рядом, путь занял достаточно много времени, потому что дорогу окончательно развезло. Лошади шли шагом, и Елень, прикидывая время на дорогу, свернула в первую попавшуюся харчевню. Анпё сам бы просить не стал, но остановке был рад.
Разбитная веселая хозяйка, одного возраста с Елень, споро налила обжигающего супа в большие миски. Она все что-то говорила, перебрасываясь шуточками с посетителями, которых в этой таверне под открытым небом было больше, чем в соседних. К таверне подъехал небольшой отряд вооруженных мужчин и спешился. Елень заметила, что путников, спешившихся за оградой, не испугало отсутствие мест. Они прокричали хозяйке, как старой знакомой. Та, увидев их, всплеснула руками, засмеялась:
— Ой, господа хорошие, а мест-то нет! Что ж делать будете?
Мужчина в богатой одежде, судя по всему вожак этой группы, улыбнулся сквозь усы:
— Самое главное, чтоб суп был!
— Да куда ж ему деться-то? Как знала, наварила столько, что хоть армию смогу накормить!
— Ну и ладно, не переживай, хозяйка, мы подождем. Как раз хоть разомнемся, а то со вчерашнего утра в седле!
— Ну, ну! — и, сказав это, она пошла хлопотать дальше, и все-то в ее руках так и спорилось.
ebooksa