Информация и человек

Говоря о религии, мы отметили, что человек воспринимает бога в соответствии со своими понятиями о Добре и Зле. И если что-то написанное в библии противоречит его представлениям о хорошем, то он как-то искажает это или попросту игнорирует. Примечательно, что точно такое же, по сути, явление имеет место в отношении поклонников любого кумира. В частности, поклонники того же Наполеона зачастую не только извращённо воспринимают суть его действий (когда явно «плохие» поступки воспринимаются как «хорошие»), но и попросту игнорируют некоторые известные факты, противоречащие представлениям о силе. Так, например, широко распространено мнение, что Наполеона из России «выгнала» суровая русская зима. А если и не совсем она, то её роль уж точно была решающей. Но каким образом могло сформироваться такое мнение? Ведь бегство Наполеона из России это вовсе не миф, не сказание древних, передаваемое из уст в уста. Это событие точно задокументировано и никогда ни от кого не скрывалось. Наполеон побежал из России задолго до холодов, в начале октября, когда стояла прекрасная погода, о которой он сам же высказался (уже во время отступления) князю Невшательскому: «Это – такая погода, какая бывает в Фонтенбло в день святого Губерта, и сказками о русской зиме можно запугать только детей». Эта цитата взята из воспоминаний одного из ближайших соратников Наполеона графа Коленкура, написавшего книгу «Поход Наполеона в Россию». В этой книге граф Коленкур подробно описывает весь период пребывания Наполеона в России, его планы, высказывания, размышления. В частности, несколько раз упоминаются насмешки Наполеона над приближёнными, которые предупреждали его о возможных печальных последствиях наступления холодов. Никак не получается, что Наполеона из России «выгнала» коварная русская зима. Это уже потом, находясь на острове Святой Елены, он в своих мемуарах пришёл к выводу, что виноваты во всём русские морозы, а во время его пребывания в Москве такие откровения его не посещали.

Но само по себе бегство не от объективных условий, а от силы других людей (от умелых действий Кутузова, от героизма русских солдат, от «дубины народной войны»), как-то не вписывается в понятие «хорошего» (то есть «сильного»), а тем более, величественного. Не вписывается в представление о силе и тот факт, что Наполеон неоднократно посылал к Кутузову и Александру I парламентёров с просьбой о мире, и каждый раз получал решительный отказ или просто молчание. (Как-то странно представить, чтобы сильный настойчиво просил мира у слабого, а слабый решительно отказывался.) Проще говоря, Наполеона из России выгнали не какие-то природные силы, а русские люди, которые, по выражению Пушкина, «не признали наглой воли» могущественного чужеземца и «в бездну повалили / …тяготеющий над царствами кумир».

***

Поклонники Наполеона приводят, помимо всего прочего, интересный аргумент в пользу его гениальности: за всю кампанию в России он не проиграл ни одного сражения. Формально это действительно так. Но свидетельствует ли это о его силе? Да, свидетельствует, если не учитывать одного факта: когда «настала пора» проигрывать эти самые сражения, то есть когда русские создали все условия для собственных побед, Наполеон побежал из России, по выражению Л. Толстого, «со всей возможной быстротой». Он, например, не стал вступать в бой с Кутузовым, когда тот перекрыл ему путь на Новую Калужскую дорогу, справедливо рассудив, что выиграть это сражение ему не удастся.

Но даже если допустить, что именно зима была причиной бегства Наполеона (то есть, это как бы и не бегство от противника, а спасение от природного катаклизма, который, кстати, почему-то действовал только на французов, но не на русских), то разве это оправдывает его как полководца? Ведь полководец, готовясь к сражениям, обязательно должен учитывать условия, в которых будет действовать его армия. И если признать, что Наполеон, нападая на Россию, просто не учёл, что в этой стране бывают морозы, и только по этой причине потерял в России не менее 95% своей шестисоттысячной армии, то данный факт для него явно позорнее, чем поражение в боях от достойного противника.

Правда, есть и такие (в частности, писатель Александр Никонов), кто утверждает, что гениальный Наполеон, конечно, предусмотрел суровость русской зимы: он поручил своим подчинённым просмотреть календари погоды за последние 50 лет, и имел точные сведения о времени наступления холодов в России. Но вот беда – именно в 1812-м году зима наступила аномально рано. По такой логике получается, что Наполеон и в этом случае гениален: ведь он, нападая на Россию, так гениально всё предвидел, что даже дату начала своего бегства из Москвы предусмотрел заблаговременно, и, конечно, осуществил бы эту операцию блестяще, просто непредсказуемая русская зима подкачала. Комментарии, как говорится, излишни. (Кстати, а если бы так случилось, что наступившая в 1812 году зима оказалась аномально тёплой, то что, Наполеон, увидев это, прекратил бы отступление и вернулся в Москву?)

***

Подобных примеров, в том числе и в сегодняшней, окружающей нас жизни, очень много. Но это тема для отдельного исследования и рассматривать её мы не будем.

Разумеется, рассмотренные нами случаи формирования понятий Добра и Зла, красоты, «хороших» поступков и т.д. достаточно просты, их проявления гораздо более разнообразны, сложны и запутанны, чем в вышеприведённых примерах. Но в любом случае сознание за «хорошее» принимает действия, выражающие интересы какой-то большой силы, а за «плохое» – всё то, что противостоит этой силе. Просто эти ощущения формируются не путём логических рассуждений, а посредством бессознательного объединения множества неопределяемых информационных признаков в одно целое и выработки «обобщающего» ощущения. Того самого ощущения, которое является как бы фундаментом, той основой, на которой базируются все дальнейшие логические построения для той или иной конкретной ситуации.

Вообще, все «обычные» (словесные) логические рассуждения практически всегда «отталкиваются» от каких-то уже готовых, бессознательно сформированных понятий, которые как бы изначально понятны. Зачастую просто невозможно определить, какие выводы формируются бессознательно, а какие путём «чистых» логических построений. А также, далеко не всегда очевидно, какие же именно выводы правильные – «сознательные» или «бессознательные». Ниже мы ещё рассмотрим различные нюансы недостатков «обычной» логики и важности умения пользоваться бессознательными влечениями и возникающими ощущениями. А сейчас пока просто процитируем отрывок из «Войны и мира», где Лев Толстой описывает интересную особенность мышления одного из героев романа, особенность, выражающуюся именно в неразрывном переплетении «сознательной» и «бессознательной» логики:

«Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: “Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия”, или он не говорил себе: “Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч”; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было».

12

Но в рассмотренных выше случаях человек, совершая «подсказываемые» непонятно как возникающими ощущениями действия, стремится достичь чего-то приятного для себя. Пусть он не всегда осознаёт, почему именно эти действия доставляют приятные ощущения (как, например, красота или «хорошие» поступки), но само по себе стремление к чему-то приятному, к тому, что в той или иной форме даёт ощущение правильности действий, вполне логично. С этой точки зрения рассмотренные нелогичности человеческого мышления не являются в полном смысле слова нелогичностями.

Но есть целый ряд поступков, которые человек совершает вполне сознательно, для достижения явно полезной со всех точек зрения цели, и потом, когда эта цель достигнута, она действительно оказывается полезной, но… Но в процессе самого выполнения подобных действий человеку приходится испытывать сильнейший дискомфорт, преодолевать массу неприятных ощущений, и только благодаря усилиям воли поставленная цель достигается. Получается, что мозг, обработав непонятно какие признаки, побуждает человека не совершать подобных поступков и не стремиться к достижению полезной цели. А иногда бывают и прямо противоположные случаи, когда сознание ясно понимает, что вот этого делать нельзя, это смертельно опасно, но какое-то ощущение заставляет человека поступать именно так, а не иначе.

По логике вещей, подобного вообще не должно быть. Тем не менее, такое явление существует и, как это ни покажется странным, оно тоже вполне логично. Рассмотрением подобных ситуаций мы и займёмся в следующей главе.

О некоторых нюансах противоречивости сознания

1

Различного рода рассуждения о многочисленных противоречиях человеческой натуры можно услышать довольно часто. И не только в повседневных разговорах, но и во вполне серьёзных передачах и различных печатных изданиях. Иногда этой теме посвящены целые книги (как, например, известные произведения уже упоминавшегося Карнеги). Суть подобных рассуждений практически всегда сводится к тому, что человек в силу вопиющего несовершенства своей натуры склонен к таким действиям, которые противоречат всякой логике и приносят немалый вред его существованию.

Как правило, различного рода нелогичности поведения человека рассматриваются совместно с его многочисленными врождёнными слабостями – ленью, невнимательностью, склонностью к различным порокам и т.п. И обычно предлагаются всяческие рекомендации по искоренению этих недостатков или хотя бы уменьшению приносимого ими вреда. Не всегда подобные рекомендации выглядят достаточно убедительно, но вряд ли вызывает сомнение целесообразность благих намерений выявить способы, позволяющие сделаться более волевым, более наблюдательным, более внимательным, более логичным и не поддаваться различным нехорошим влечениям. Но практически никогда не задаётся вопрос: а почему, собственно, психика человека вообще обладает этими отрицательными качествами? Каким образом в процессе эволюции они закрепились? А может, они вовсе и не закреплялись, а всё дело в том, что этот самый процесс пока не закончен, и надо просто потерпеть ещё несколько миллионов лет?

Если так, то ситуация немного проясняется. Очевидно, здесь полная аналогия с физическими недугами: просто природа не смогла создать идеально функционирующий организм, вот и приходится страдать от всякого рода дефектов его работы. Но тут обращает на себя внимание один нюанс: физические заболевания являются именно «дефектом» определённых «узлов» организма, а не их нормальным состоянием. (И, кстати, не так уж мало людей, которые до самой старости доживают вполне здоровыми.) И при рассмотрении любых физических недугов как-то всегда подразумевается, что это не норма, а отклонение от нормы. Но вот при рассмотрении нюансов функционирования психики речь идёт о принципиально другом явлении, – именно о каких-то недостатках, органически присущих ей.