Время милосердия

– Да, волнует.

– В том-то твоя проблема, Джейк: тебе не безразлично, что скажут городские сплетники. А не послать ли их ко всем чертям? Где они сейчас? Где все эти замечательные люди, когда они тебе нужны? Все твои друзья по церкви, клубные приятели, важные посетители твоего излюбленного кафе, прежде считавшие тебя классным парнем, а теперь наплевавшие на тебя? Главная их черта – непостоянство, никто из них не знает, какой это труд – быть настоящим адвокатом. Ты работаешь тут двенадцать лет, и ты банкрот, потому что беспокоишься из-за того, что скажут эти люди. Ни один из них не имеет значения.

– А что имеет значение?

– Бесстрашие, готовность браться за непопулярные дела, бескомпромиссная борьба за маленьких людей, которых больше некому защитить. Когда ты заработаешь репутацию адвоката, которому никто не страшен – ни правительство, ни корпорации, ни власть имущие, – тогда на тебя возникнет спрос. Надо добиться такого уровня уверенности в себе, чтобы входить в зал суда, не боясь никаких судей, прокуроров, защитников крупных фирм, плюя на то, что могут сказать о тебе окружающие.

Эту мини-лекцию Джейк тоже слушал уже раз сто.

– У меня нет привычки отваживать клиентов, Люсьен.

– Неужели? А то ты рвался заполучить дело Гэмбла! Помню, как ты скулил, что Нуз навязал его тебе. Все остальные попрятались, не повезло тебе одному. Это дело как раз из таких, о каких я толкую, Джейк. Задачка для настоящего адвоката, он посылает куда подальше всю досужую болтовню и входит в зал суда, гордый тем, что защищает клиента, от которого отказались остальные. Между прочим, в штате таких дел много.

– Я далеко не всегда могу предлагать себя таким клиентам. – Джейк в очередной раз сказал себе, что Люсьену по средствам быть адвокатом-радикалом. Кому еще принадлежит полбанка?

Люсьен допил стакан и произнес:

– Мне пора. Сегодня среда, по средам Салли всегда жарила курицу. Этого мне будет недоставать. Как и многого другого.

– Поверь, мне очень жаль.

Люсьен встал и прошелся взад-вперед, чтобы размять ноги.

– Я позвоню своему человеку в «Третьем федеральном банке». Подготовь документы.

– Спасибо, Люсьен. Ты даже не догадываешься, как это важно.

– Я догадываюсь, что ты еще глубже залезаешь в долги, Джейк. Ничего, ты выкарабкаешься.

– Обязательно, иначе никак.

37

В 1843 году неуравновешенный токарь-шотландец Дэниел Макнотен возомнил себя жертвой преследования со стороны британского премьер-министра Роберта Пиля и его партии тори. Увидев Пиля на лондонской улице, он убил его выстрелом в затылок. Макнотен обознался, его жертвой стал Эдвард Драммонд, ветеран государственной службы и частный секретарь Пиля. На судебном процессе стороны согласились с тем, что Макнотен страдал галлюцинациями и прочими психическими нарушениями. Коллегия присяжных признала его невиновным ввиду помешательства. Его дело прославилось и положило начало тактике защиты на основании невменяемости клиента, получившей широкое распространение в Англии, Канаде, Австралии, Ирландии и во многих штатах США, включая Миссисипи.

Правило Макнотена гласит: «Для защиты на основании невменяемости должно иметь четкие доказательства того, что во время совершения деяния обвиняемый находился в состоянии искаженного сознания из-за психического заболевания и не знал природы и свойства своего поступка, а если знал, то не ведал, что поступает недопустимо».

Долгие десятилетия правило Макнотена было предметом жарких споров правоведов и в ряде юрисдикций претерпевало исправления или попросту отменялось. Однако в 1990 году оно еще действовало в большинстве штатов, в том числе в Миссисипи.